Полночный прилив - стр. 108
– Тогда говори, как мужчина, Рулад! Поведай нам о том ужасном знании, которое распирает тебя уже неделю! Или предпочитаешь по-бабьи вилять бедрами? Думаешь, ты первый молодой воин, которого тянет к женщинам? Похоть, сын, плохой помощник…
Рулад вскочил на ноги, лицо перекосило гневом.
– И какую сучку ты положишь мне в постель, отец? Кому ты меня пообещал? Во имя кого? Ты посадил меня на цепь в этой деревне и смеешься, если я пытаюсь сорваться. – Рулад оглядел всех и остановил взгляд на Трулле. – Когда начнется война, Ханнан Мосаг принесет жертву. Он должен. Будет перерезано горло, чтобы окропить нос первого корабля. Он выберет меня?
– Рулад, – сказал Трулл, – я ничего об этом не слышал…
– Выберет! Я буду спать с тремя Дочерьми! Шелтата Лор, Сукул Анкаду и Менандор!
Тарелка выскользнула из рук раба и раскололась о стол, моллюски рассыпались. Когда раб кинулся наводить порядок, Урут схватила летерийца за запястья и резко вывернула его ладони.
С красных, блестящих ладоней была содрана кожа.
– В чем дело, Удинаас? – грозно спросила Урут, дернув раба к себе.
– Я упал, – ответил, ахнув, летериец.
– И капаешь кровью в нашу еду? Ты потерял разум?
– Госпожа! – осмелился сказать другой раб, протиснувшись поближе. – Я видел: когда он пришел, никаких ран не было, клянусь!
– Это он боролся с вивалом! – закричал другой, отшатываясь в ужасе.
– Удинаас одержим! – завизжал еще один раб.
– Тихо! – Урут положила ладонь на лоб Удинаасу и сильно нажала.
Чародейство обвило раба. Он задергался, сделал шаг и упал к ногам Урут.
– Ничего в нем нет, – сказала она, убирая дрожащую руку.
Заговорила Майен:
– Пернатая Ведьма, займись рабом Урут.
Юная летерийка метнулась вперед. Другой раб помог оттащить бесчувственное тело.
– Не вижу ничего ужасного в действиях раба, – продолжила Майен. – Раны действительно свежие, но он обернул руки тканью. – Она подняла тарелку, открыв беленое полотно, которым Удинаас обернул руки.
Урут хмыкнула и медленно села.
– Все равно, он должен был мне сказать. И за такой проступок должен быть наказан.
– Вы только что залезли к нему в голову, – ответила Майен. – Этого недостаточно?
Молчание.
Дочери нас побери, интересный будет год. Один год, как требует традиция, а уж потом Фир и Майен поселятся в собственном доме.
Урут взглянула на молодую женщину и, к удивлению Трулла, кивнула.
– Хорошо, Майен. Ты сегодня гостья, и я исполню твои желания.
Все это время Рулад оставался на ногах, но теперь медленно сел на место.
Томад сказал:
– Рулад, мне неизвестно о планах возродить древнюю традицию кровавого жертвоприношения при объявлении войны. Ханнану Мосагу не наплевать на жизнь его воинов, даже неокропленных. С чего ты взял, что тебя ждет такая судьба? Возможно, – добавил он, – в вашем путешествии тебе представится возможность стать окропленным воином и стоять с гордостью рядом с братьями. За это я буду молиться.