Полночные тайны - стр. 9
– Желаю повеселиться! – кивает Олли, хватая мою авторучку и бумагу.
– Мне всегда весело, – сладким тоном отвечаю я, заставляя всех вокруг стола и даже рееви фыркнуть.
Рееви ведет меня в путаницу коридоров рядом с госпиталем, к комнате, что спрятана в конце одного из них. Я неохотно стучу и вхожу, не ожидая ответа. Внутри комната тесная и темная, единственный источник света в ней – маленькое, высоко расположенное окно. Два кресла стоят лицом друг к другу. Одно из них занято одной из самых моих нелюбимых особ в мире. Список, вообще-то, длинный, но она в самом начале.
У Джин тонкое лицо и тонкие губы, и на первый взгляд она совсем не похожа на аптекаря. Она сидит выпрямившись, хотя кресло располагает к расслабленности.
– Снова заблудилась? – спрашивает Джин. – Я думала, твой Иммрал должен приводить тебя туда, куда нужно.
– Не-а. Я все еще обычный человек.
– Ладно, садись.
Мы с Джин смотрим друг на друга с едва скрытой ненавистью, когда я падаю в кресло и поджимаю под себя ноги, прямо в ботинках, просто чтобы позлить ее. Эти сеансы проходят еженедельно, или почти еженедельно, и я прилагаю все свои силы, чтобы избежать их. Но это обязательная терапия для рыцарей и харкеров, сражавшихся с трейтре. Вот только в часах, проведенных с Джин, нет ничего терапевтического.
– Итак, тебя все еще мучают головные боли? – спрашивает Джин.
Я пожимаю плечами, это мой обычный ответ на любой из ее вопросов.
– Хорошо. – Она, вскинув брови, смотрит в свои записи. – А как насчет последних новостей в Итхре? Хочешь чем-нибудь поделиться?
– Я не смотрю новости, – говорю я.
– В самом деле? Ты не следишь за деятельностью Мидраута?
– Не-а.
– И тебе не кажется, что это немного небрежно? Слегка неуважительно по отношению к твоей силе?
Я смотрю ей в глаза.
– Нет, это тебе так кажется.
Джин поджимает губы. Потом наклоняется – нет, качается – вперед.
– Я не смогу тебе помочь, Ферн, если ты не откроешься.
– Я в порядке, – отвечаю я. – Мне не нужно, чтобы кто-то вроде тебя копался в моей голове.
Джин превращается в воплощение презрения и насмешки.
– Ох, конечно, только иммралам позволено такое!
Я встаю.
– Это все?
На этот раз плечами пожимает Джин, и я принимаю это за подтверждение. Я уже проскакиваю половину коридора, когда дверь за моей спиной громко хлопает. Вырвавшись на свежий воздух Аннуна, я иду к платформе, с которой лежит мой путь обратно в мою спальню в Итхре. Другим нравится дразнить меня из-за моей вражды с Джин, но, честно говоря, она сама все начала.
Я была немножко взволнована перед первым сеансом с ней. Наташа говорила мне, что ей Джин принесла немалую пользу. А мне так многое нужно было выпустить наружу. Но, войдя в одну из тех комнат, я мгновенно наткнулась на сильнейшую неприязнь с ее стороны. То, как она смотрела на меня, то, как задавала вопросы о том, чувствую ли я, что сделала все возможное, чтобы спасти от смерти моих друзей… Сначала я растерялась, мне было больно, но вскоре я нашла способ вернуться в свою зону комфорта – туда, где я могла огрызаться на людей, защищаясь знанием того, что им ничего не должна.