Полночное солнце - стр. 3
Наш знакомый, узнав, что мы едем в Арктику на целых полгода, с радостью вручил нам переносную автономную метеостанцию. Ему это нужно было для научных статей.
– Это небольшой чемоданчик, совсем маленький. Вы его только в белую краску покрасьте.
– Зачем?
– Ну, все метеоприборы должны быть белого цвета.
– А твой прибор почему чёрный?
– У производителя белого цвета не было.
«Небольшой чемоданчик» нам доставили прямиком из Санкт- Петербурга как раз накануне вылета. Вообще говоря, он был вовсе не «небольшой», весил 8 килограммов, да и напоминал полумифический ядерный чемодан. Даже зловещая красная кнопка имелась.
– Вы просто учёным отдайте его и забудьте на полгода, вы летите с Сергеем Кашиным, он поможет. Вот. Потом обратно только привезите. Ну, я пошёл? – и наш знакомый на долгие месяцы растворился в московской толпе.
…Последний вечер решено было провести на крыше «Детского Мира». Со всех сторон на нас смотрела своими старинными окнами вечно бодрствующая Москва. Внизу хаотично и беспорядочно в ожидании надвигающейся весны шли люди: офис-менеджеры, неработающие матери, развесёлые, чуть выпившие студенты, академики и профессора, зазевавшиеся туристы, одинокие влюблённые. Им нет до меня ровным счётом никакого дела, они никогда не узнают, что в этот тёплый мартовский вечер с крыши «Детского Мира» на них смотрела я. Когда солнце совсем скрылось из виду, я прощальным взглядом окинула Москву. Город, в котором я выросла. Город, в котором я, надеюсь, стала человеком. До свидания, Москва. Какой ты будешь, когда я вернусь? Да и какой буду я?
Глава 2 Через тернии к сугробами оленям
В утро вылета погода, по закону подлости, заметно испортилась: мокрый снег комьями падал с неба, а в какой-то момент пошёл ещё и дождь. Оно и к лучшему, потому что из такой серой и неприветливой Москвы хотелось сбежать поскорее.
В родном Домодедово, несмотря на раннее утро, царили хаос и суета, сновали толпы людей с рюкзаками, чемоданами, баулами… «Людочка! Позвони, как приедешь! Целуй маму!», «Витя, ты ничего не забыл?», «Когда вы приземляетесь?» – смачные звуки прощальных поцелуев, вскрики, топот… В этом гуле мы спокойно сдали багаж, спокойно прошли к выходу и спокойно засели в самолёте, как вдруг:
– Меняем борт, а то багаж не влезает, – объявил пилот.
По салону прокатился полный страдания стон: ранее утро, все не спали, устали, слякоть за окном, только расслабились, и тут опять надо совершать разные телодвижения, и эта возня часа на два минимум. Был в ситуации и плюс: ничто так не объединяет людей, как общие страдания, а чувство единения было очень кстати, потому что толпа желающих попасть в Арктику собралась крайне разнопёрая. Тут были и учёные, и шахтёры Донбасса с жёнами и детьми, и этих детей нам предстояло учить.