Полночь в кафе «Черный дрозд» - стр. 9
– Мы пока поселились у родителей. – Боже, дай им сил! – В домике для гостей.
Гостевой домик, площадью всего семьсот квадратных футов[1], с двумя спальнями и ванной, находился во дворе родительского дома. Конечно, неуютно жить под неусыпным маминым надзором, и все же это место отлично подходит для того, чтобы собрать по кусочкам рухнувшую жизнь. К тому же я не плачу аренду.
– Док и Сили, поди, несказанно рады твоему приезду. Ой, и твоей малютке тоже! Это у нас Оливия-Ли? – Фейлин, пригнувшись, склонилась над коляской. Ее колени страдальчески хрустнули. – Ай, какая ты красотуля! Вылитая мамочка, это уж точно! Сколько ей лет?
В больших карих глазах Олли появилась растерянность. Фейлин всех приводит в замешательство, даже малышей. Я пригладила дочкины непослушные кудряшки.
– Через пару месяцев исполнится два. Обычно я зову ее просто Олли.
– Олли? Какая прелесть! Никогда не слыхала ничего милее! Вы раньше жили в Монтгомери? А когда вернулись? Верно, только что, раз я еще не встречала тебя ни в церкви, ни вообще в городе. Сколько тебя не было, Натали? Четыре года? Пять? Родители небось на седьмом небе от счастья, что ты дома?
Умолкнув, Фейлин с улыбкой склонила голову набок. Сообразив, что она ждет ответа хотя бы на один из своих вопросов, я выбрала самый легкий.
– Вернулись пару недель назад.
Да, я запихнула гордость куда подальше и нехотя потащилась в Уиклоу под раскатистый рев мотора. Глушитель в машине был полностью сломан и починке не подлежал. Как и мое самолюбие.
– Что твоя матушка думает об Анне-Кейт? – Фейлин выгнула темные брови.
– Кто такая Анна-Кейт?
Моя собеседница разинула рот от удивления. Потом резко его закрыла.
– Ну как же, Анна-Кейт Кэллоу! Неужто ты ни сном ни духом…
Кажется, я однажды видела Иден Кэллоу, но совсем ее не помню: мне было всего три, когда она покинула Уиклоу. Родители все эти годы частенько поминали ее недобрым словом. Еще я немного знала Зи, но в основном понаслышке. Для всех Линденов любое общение с семейством Кэллоу и посещения кафе были под строжайшим запретом, поэтому мой визит в «Черный дрозд» – серьезный проступок.
– О чем?
Фейлин перевела взгляд на меня. В ее голубых глазах отразилась напряженная внутренняя борьба, лицо и шея покрылись красными пятнами.
Я оглянулась на кафе. Родители шептались, что теперь его делами будет заниматься какая-то родственница Зи, но я не придала этому значения. Если честно, мне все равно. Я хотела только одного: купить пирог. При жизни Зи я не осмеливалась туда зайти, потому что в маминых глазах это был бы непростительный грех. Но сейчас?