Полночь! Нью-Йорк - стр. 8
Лео включил стереосистему, разделся и встал под душ в ванной, отделенной от лофта стеклянной перегородкой. Рэй Чарльз запел «What’d I Say»[16]. Эта и несколько других песен позволили ему продержаться в Райкерс. Трубы загудели, потекла горячая вода, и он закрыл глаза, застонав от удовольствия, но вдруг насторожился и кинул беспокойный взгляд через плечо. Никого. Конечно…
Ты уже не в тюрьме, парень, расслабься: тут безопасно.
«Я сказал, что чувствую себя хорошо, детка», – рявкнул за стенкой Рэй Чарльз, решив подбодрить хозяина здешних мест.
Мягкие и пушистые банные полотенца нашлись в ящике; он насухо вытерся, посмотрел на свое отражение в зеркале и отметил бледный цвет лица, красные, как у всех, кто редко видит свет дня, глаза и несколько новых морщин.
Лео обвязался полотенцем и вернулся на кухню, чтобы насладиться кофе. Элтон Джон предупреждал: I’m still Standing – «Я все еще держусь». Тем лучше для тебя, дружище, – подумал он, – тем лучше для тебя: я, кстати, тоже. Лео улыбнулся и сделал несколько танцевальных па, охваченный диким, пьянящим восторгом.
Черт, до чего же хорошо быть свободным…
Мгновение спустя он застыл перед чистыми холстами, тюбиками краски, разбросанными по неструганому верстаку, полным арсеналом кистей в глиняных кувшинах… Он не прикасался к ним три года… Какие картины породит его заключение? Его снедало желание писать днем и ночью, без устали, до изнеможения, но сначала нужно было нанести один визит.
В шкафу нашлась кожаная куртка с воротником из искусственного меха, намного теплее его замшевой. Свитер из толстой шерсти, джинсы и белье. Пять минут спустя он окунулся в холод Манхэттена, сделал глубокий вдох и словно хлебнул крепкого алкоголя. Ему надо очень быстро урегулировать свои дела с банком, а пока придется довольствоваться несколькими мелкими банкнотами, полученными на выходе из Райкерс. Лео сунул руки в карманы и с легким сердцем зашагал к метро по Вустер-стрит. Ему было весело, несмотря на колючий ветер и грязную снежную жижу под ногами, и он только что не подпрыгивал от удовольствия. Свобода!
На углу Восточной Семьдесят третьей улицы и Лексингтон-авеню находится Kitty’s Fine Wines, шикарный винный подвальчик, знакомый всем ценителям изысканных вин. Лео толкнул стеклянную дверь, звякнул колокольчик, он стряхнул снег с воротника и огляделся.
Заведение не изменилось: стены, обшитые панелями из красного дерева, бочки, навевающие мысли о винных заведениях Бургундии и Тосканы, зеркала, создающие иллюзию простора. Хозяйка здешних мест в фартуке винодела, завязанном вокруг талии, вела с клиентом разговор на повышенных тонах.