Полная история ислама и арабских завоеваний - стр. 3
Впрочем, формулу «азиатский деспотизм» вывел еще почти за две тысячи лет до этого Аристотель в своей работе «Политика», описывая политическое устройство Персии.
В Европе, совершившей громадный скачок вперед в своем социальном устройстве благодаря эпохе Возрождения, интерес к Востоку вновь возродился в середине семнадцатого века. Торговцы, проповедники, путешественники стали издавать подробные описания далеких экзотических стран, из которых можно было узнать про экзотическую природу, странные мировоззрения и непривычное среднему европейцу политическое устройство стран Востока.
Описания буддийских, даосских, мусульманских религиозных обрядов чередовались в этой многочисленной популярной литературе с рассказами об абсолюте центральной власти, о преобладании государственной собственности над частной, о раболепии свободных людей перед теми, кто был выше по чину, о медленном, словно замороженном, ритме жизни, так сильно отличающемся от темпов бурлящей Европы...
Среди популярной литературы и записок путешественников попадались и весьма серьезные исследования, например работа Ф. Бернье, который был придворным врачом падишаха, очень точно описывалось устройство государства Великих Моголов.
Можно также упомянуть работы Ш. Л. Монтескье, Д. Дефо, Вольтера, Ф. Кенэ, причем все эти авторы были весьма противоречивы в анализе восточных порядков – одни пели им хвалебные оды, подчеркивая стабильность такого государственного устройства и строгие моральные стандарты, другие ругали за произвол. Но, так или иначе, Восток воспринимался как другой мир, такой же загадочный и непостижимый, как Космос.
До 1917 года русские востоковеды пользовались большим уважением мирового сообщества историков. До сих пор, например, высоко ценятся, как на Востоке так и на Западе, открытия А. Г. Туманского. Но после революции часть специалистов эмигрировала, кто-то умер, кто-то не вписался в идеологические рамки эпохи – только в 30-х годах двадцатого столетия появились специалисты нового поколения. Основной упор в их работах делался на проблемы революционного движения на Востоке и «современный Восток». Дореволюционного уровня отечественное востоковедение достигло лишь к пятидесятым годам двадцатого века, во многом воссоздав науку востоковедения заново, на пустом месте, – в отсутствие школ и патриархов. Во времена хрущевской оттепели советские востоковеды принимали участие в дискуссии с французскими востоковедами-марксистами (Ж. Сюре Каналем, М. Годеле, Ж. Шено), высказав яркие и неординарные тезисы об азиатском методе производства. Однако вскоре советское востоковедение снова было вынуждено вариться исключительно в своем идеологическом котле – изучая Восток в рамках марксизма и на основе марксистской методологии.