Полная история Христианской Церкви - стр. 60

Зилоты (или ревнители) старались всеми силами возбуждать и поддерживать ненависть иудеев к римлянам.

Секта зилотов возникла около Рождества Христова, когда Квириний, губернатор Сирии, по повелению Августа, приступил к народной переписи для собирания податей. Тогда один галилеянин, по имени Иуда, собрал около себя множество приверженцев, проповедуя им, что грешно народу Божию платить дань языческому императору. Он произвел возмущение и погиб во время смут, но учение его распространилось. Двое из его сыновей предводительствовали шайками мятежников и были распяты на крестах, третий, как мы увидим ниже, принимал большое участие в Иудейской войне. Эти зилоты привлекли к себе множество народа и под предлогом горячей ревности к закону производили разбои и возмущения. Огромными шайками бродили они по областям, собирали вокруг себя воров и разбойников и опустошали страну; толпы убийц совершали страшные злодеяния в самом Иерусалиме. Если при всем этом вспомнить постоянную вражду между иудеями и самаритянами, междоусобия и споры враждующих религиозных сект, общее раздражение против римлян и неприязнь иудеев и иноплеменников, то можно себе составить приблизительное понятие о том тревожном состоянии, в котором находилась вся Иудея.

В то же время странные предзнаменования немало волновали и смущали умы, как бы указывая на приближение великих событий. Иудеи с ужасом рассказывали, что дверь храма, которая была до того тяжела, что двадцать человек с трудом могли двинуть ее, однажды отворилась сама собою; что во время Пасхи необычайный свет ночью озарил жертвенник; что однажды вечером весь народ видел в воздухе над Иерусалимом сражающихся всадников, которые, несясь над городом, наконец, окружили его огненными полками. В день Пятидесятницы священники услышали в храме звуки удаляющихся шагов и голос, говоривший: «Уйдем отсюда». Наконец, еще за четыре года до начала войны, явился в Иерусалим на праздник какой-то поселянин, по имени Иисус, сын Анании, и стал ходить по улицам и площадям города, восклицая громогласно: «Горе! Горе! Горе храму! Горе Иерусалиму! Голос от востока! Голос от запада! Голос от четырех ветров против Иерусалима!» Его взяли и строго наказали, но на все допросы и угрозы он отвечал теми же зловещими словами. Его отвели к правителю, который повелел его жестоко бить, но, не прося пощады, он только после каждого удара восклицал жалобным голосом: «Горе, горе Иерусалиму!» Наконец оставили его в покое, считая безумцем, и он продолжал обходить город, не говоря ни с кем, но только повторяя и днем и ночью зловещие слова свои. В праздничные дни он произносил их громче и более жалобным голосом. Это продолжалось целых семь лет. Когда впоследствии началась уже осада города, он обходил стены, восклицая: «Горе храму! Горе Иерусалиму!», и, наконец, прибавив: «Горе мне», – в ту самую минуту был убит огромным камнем, брошенным осаждающими.