Полководцы Украины: сражения и судьбы - стр. 39

Справедливости ради заметим, что речь тут идет не о неспособности Ярослава к тем или иным проявлениям крайней жестокости (вновь подчеркнем – жестокости, по меркам нашей современности) и макиавеллизма (хотя данный термин обычно превратно понимают – и великий князь Киевский действительно основывал свой государственный курс на сформулированном через несколько столетий великим флорентийским мыслителем постулате о том, что государство основывается на организованной политической власти и законах). Когда новгородцы, в ответ на бесчинства варяжской дружины новгородского князя, в 1015 г. перебили большинство варягов, то князь отреагировал в духе того времени. Он заявил новгородцам, что прощает их и пригласил представителей знати к себе. Но вместо прощения княжеская дружина устроила массовую резню, в ходе которой было убито, по летописным данным, около тысячи человек (впрочем, цифра представляется сильно преувеличенной). Однако в эту же ночь он, как утверждает «Повесть временных лет», получил известие из Киева от своей родной сестры Предславы: «Отец умер, а Святополк сидит в Киев, убил Бориса, послал и на Глеба, берегись его». Ярослав сразу же понял, чем грозят ему лично действия Святополка, а также то, что справиться с убийцей первых русских святых ему без помощи новгородской дружины не удастся. Это заставило его покаяться и повиниться в своих действиях перед новгородцами и попросить их помощь в борьбе со Святополком. Новгородская знать на это согласилась (по каким причинам – скажем ниже) без всяких условий, и их представители ответили на Ярославов призыв о помощи: «Хотя, князь, братья наши и перебиты, однако можем по тебе бороться».

Отметим в связи с этими событиями следующее: будущий создатель древнерусской империи как политик сумел полностью обыграть знать Новгорода, которая поддержала князя, исходя лишь из собственных местнических интересов. Новгородская верхушка посчитала, что, поддержав своего князя в борьбе против великого князя Киевского, она тем самым может освободиться от власти Киева и сделать Новгород фактически независимым государством. Однако, предоставив помощь Ярославу в расчете на достижение сепаратистских целей, новгородская верхушка объективно действовала в целях создания единой империи Киевской Руси. Это было, конечно, совершенной неожиданностью для элиты Новгорода – все предыдущие действия Ярослава убедили ее в том, что он поддержит их намерения отложиться от Киева. Ведь еще совсем недавно, при жизни своего отца Владимира Святославича он отказался платить ему полагавшуюся дань (т. е. де-факто отказался признавать верховенство великого князя Киевского), что едва не привело к началу военных действий. Владимир тогда, как свидетельствует Нестор, отдал приказ: «Расчищайте дороги и мостите мосты», что было равнозначно указанию начать подготовку похода на Новгород. В свою очередь, понимавший опасность для него прихода киевской дружины Ярослав призвал на помощь варягов, которые вскоре и стали причиной возмущения новгородцев. Призвание варягов свидетельствовало о том, что Ярослав не собирается отступать и готов сразиться с отцом, и только скоропостижная смерть Владимира в 1015 г. не дала начаться войне между Киевом и Новгородом. Ирония истории в том, что пытавшийся, ради эгоистических мотивов получения единоличной власти и увеличения доходов, посягнуть на лидерство великого князя Киевского новгородский князь вскоре стал главным борцом за единую русскую державу и будущим создателем древнерусской империи. А его честолюбивые мечты реализовались в степени несравненно большей, чем он мог предполагать перед смертью отца – желая вначале стать лишь полновластным хозяином Новгорода, он стал объединителем и полновластным хозяином всей тогдашней русской земли. Впрочем, это не является подтверждением отсутствия в истории нравственных императивов. Скорее, можно вспомнить слова исторического персонажа другой страны и эпохи о том, что не важно, откуда пришел человек – важно, с чем он пришел.