Полководцы Святой Руси - стр. 2
Но и Орда Руси не родная, что бы ни утверждали евразийцы.
В исторической публицистике, а порой даже в исторической науке встречается утверждение: «Русское самодержавие – наследие Орды!» Кто-то говорит об этом с брезгливостью, кто-то – с гордостью, но вне зависимости от субъекта высказывания суть его неверна.
Орда в принципе не могла дать Руси примеров автократического правления, поскольку ее государственный порядок строился на родовом праве, не говоря уже о совершенно чуждой для Руси конфессиональной составляющей. Точно так же самодержавие, то есть сильный, прочный автократизм не мог вырасти из древних национальных традиций государственного строительства, поскольку и на самой Руси родовое право имело мощные корни.
Киевская Русь являлась государством, которое управлялось огромным, разветвленным родом Рюрика. Притом управление это, включая сюда и разделение Руси на отдельные княжения, и распределение этих княжений между отдельными представителями рода, производилось семейно, коллективно, напоминая управление общим участком земли, находящимся во владении большого семейства.
До 1130-х годов, как правило, у рода Рюрика имелся ярко выраженный лидер, который садился на «великий стол» в Киеве и властвовал как «старший в роду». Генеалогически, да и по возрасту он мог быть вовсе и не старшим среди Рюриковичей. Запутанность правил наследования как киевского княжения, так и всех остальных (то «братчина», то «отчина», то смесь первого со вторым) включала порой механизмы открытой силы – уже вне каких бы то ни было родословных схем. После смерти Мстислава Великого в 1132 году всякие механизмы сдерживания политических амбиций оказались сломаны, и Русь погрузилась в многовековое состояние политической раздробленности. Ее раздирали бесконечные междоусобные войны. Очень скоро отдельные ветви Рюриковичей получили постоянную власть над крупными регионами, которые сделались практически независимыми княжествами: Смоленское, Черниговское, Галицко-Волынское, Рязанское, Ростово-Суздальское и т. д. Киев же превратился в драгоценный приз, который самый удачливый завоеватель получал как военную добычу.
Политическая раздробленность делала Русь уязвимой ко вторжениям извне, чем пользовались соседи, в особенности с востока и юга: волжские булгары, а также кочевники-половцы или, иначе, «куманы», и, конечно, монголы.
Но в одном из княжеств центробежные тенденции начали уступать место центростремительным. Это колоссальный регион на северо-востоке Руси, имевший в качестве столицы то Ростов Великий, то Суздаль и, наконец, Владимир. Князьям Владимирским были подвластны десятки городов. Им подчинялась русская область, по площади вполне сравнимая и со Вторым Болгарским царством, и с Сербско-греческой империей времен их расцвета, правда, не столь густо населенная и постепенно, порой весьма медленными темпами осваиваемая в лесистых своих районах.