Размер шрифта
-
+

Полковнику никто не пишет - стр. 4

– Скорее, кум, я ждал вас.

Это был дон Сабас, крестный его умершего сына, единственный из руководителей его партии, кто избежал политических преследований и продолжал жить в городке.

– Спасибо, кум, – сказал полковник и молча зашагал под зонтом. Оркестр заиграл похоронный марш. Полковник заметил, что не хватает кларнета, и только тут до него впервые дошло, что покойник действительно умер.

– Бедняга, – прошептал он.

Дон Сабас откашлялся. Он держал зонт в левой руке, почти на уровне лица, так как ростом был гораздо ниже полковника. Похоронная процессия миновала площадь, и мужчины начали потихоньку разговаривать. Дон Сабас повернул к полковнику расстроенное лицо и спросил:

– Как там петух, кум?

– Все в полном порядке, – ответил полковник, и тут вдруг раздался крик:

– Куда это вы тащите покойника?

Полковник поднял глаза и увидел алькальда, застывшего на балконе казармы в позе оратора. Алькальд был в трусах и фланелевой рубахе, небритый и опухший. Музыканты перестали играть. И тут же до полковника долетел знакомый голос падре Анхеля, что-то кричавшего в ответ. Полковник напряженно вслушивался в разговор, который заглушался шумом дождя, стекавшего с зонтов.

– Что там? – спросил дон Сабас.

– Ничего, – ответил полковник. – Говорят, нельзя проносить покойников мимо полицейской казармы.

– Я совсем забыл! – вскричал дон Сабас. – Все время забываю, что у нас осадное положение.

– Но мы же не поднимаем восстание, – возразил полковник. – Мы просто прощаемся с бедным музыкантом.

Процессия двинулась в другую сторону. Женщины из бедных кварталов поначалу встретили ее молчанием и только кусали ногти. Но потом выскочили на середину улицы со словами похвалы, благодарности и прощания, словно верили, что усопший слышит их в своем гробу. На кладбище полковник почувствовал себя совсем плохо. Когда дон Сабас, подтолкнув его к стене, чтобы пропустить вперед могильщиков с гробом, обернулся к нему с улыбкой, он увидел, что лицо полковника окаменело.

– Что с вами, кум?

Полковник вздохнул.

– Октябрь пришел, кум.

Возвращались той же улицей. Дождя уже не было. Небо расчистилось, став глубоким, ярко-синим. «Вот и дождь закончился», – подумал полковник. Он чувствовал себя лучше, но все еще прислушивался к своим ощущениям. Дон Сабас вернул его к действительности.

– Вам надо сходить к врачу, кум.

– Я не болен, – возразил полковник. – Просто в октябре всегда чувствую себя так, будто кто-то гложет мои внутренности.

– А-а, – сказал дон Сабас. И простился с полковником на пороге своего нового дома – двухэтажного, с коваными решетками на окнах. А полковник поспешил к себе, мечтая поскорее сбросить черный выходной костюм. И почти сразу снова вышел на улицу, чтобы купить в магазинчике на углу банку кофе и полфунта маиса для петуха.

Страница 4