Полковник. Второй шанс на счастье - стр. 51
Я болею им. Уже давно. И, как выяснилось, неизлечимо.
17. Глава 16
Тимофей
Так и сидим, каждый погрязнув в своих мыслях. Ждем.
А в голове сумбур. Странные мысли не дают покоя, пробуждая все новые сомнения и вопросы. Не могу ничего сделать. Да и хочу ли?
Сложно.
Сейчас, когда она рядом, когда нас разделяет все жалкий метр расстояния... Стоит только податься вперед, чуть протянуть руку и...
Черт!
Меня опять заносит.
Пару мгновений просто пялюсь на нее во все глаза. Внутри все полыхает, плавится от напряжения, а по венам медленно, но верно, разгоняется безумие.
Красивая...
Все такая же, до умопомешательства ладная... Притягательная... Живая. Да, именно это слово. Абсолютная противоположность меня.
Сколько лет прошло, а она почти не изменилась. Ничто не смогло испортить ее. Все так же светится изнутри теплым, завораживающим светом. Манит. Заставляет задыхаться от невыносимой потребности прикоснуться, провести по нежному бархату кожи... И даже брак с Косаревым не смог затушить его.
Наоборот. Варя стала только лучше. Взрослее... Желаннее.
И от этого еще больнее. Как бы мне хотелось видеть перед собой другую, погрязшую в нечистотах, зажравшуюся бабу, чтобы до омерзения, чтобы мои демоны, наконец, успокоились.
Тварь...
Дыхание перехватывает и не отпускает. Чувствую, как сердце бьется о ребра, а руки сами сжимаются в кулаки. Убить гадину. Сорвать с нее эту маску непорочности и докопаться до сути. Выпотрошить, как ненужную игрушку. Чтобы не смела больше притворяться. Не рушила тот образ, что годами хранил в памяти.
Нельзя.
Нереально.
Потому что знаю - нет никакой маски.
Нет и никогда не было!
Варя не играет.
Не притворяется, как бы сильно мне этого не хотелось.
Вот она. Настоящая. С распухшим лицом и воспаленными красными глазами. Хрупкая, как фарфоровая статуэточка. Тронешь, и рассыплется в прах...
Выдыхаю шумно, пытаюсь унять разбушевавшееся воображение.
Смотрю на нее и понимаю, что не могу... Не могу ненавидеть эту дрянь. Любого могу: суку-Косарева, судьбу за то, что когда-то свела наши пути, жизнь за ее несправедливость. Даже себя. А ее нет.
Вспоминаю ее тихий голос, когда говорила с братом. Неприкрытый ужас и страх за дочь. Нежелание мириться с действительностью. Робкая попытка противостоять ей...
Мне стоило огромных усилий, чтобы не подойти к ней, схватить в охапку и прижать к груди. Успокоить. Согреть. Дать надежду. До сих пор не понимаю, как сдержался. Наверное, ее слова заставили. Слабый шепот, вмиг остудивший мой пыл.
Между мной и Полковником никогда ничего не будет. Это невозможно.
Правду же сказала. У меня и в мыслях не было лезть в ее жизнь или претендовать на что-то большее. Всего лишь поговорить. Задать все, интересующие меня вопросы, получить объяснения и разойтись. Навсегда.