Полковник. Второй шанс на счастье - стр. 3
Со дня похорон мужа прошло уже три месяца.
Мы с дочкой давно покинули пропитанные жуткими воспоминаниями стены ненавистного особняка. Я отказалась от всего, что связывало нас с этим чудовищем: от денег, имущества, власти. Я даже фамилию сменила! Переехала в другой город. Подальше от всего, что напоминает о нем и тех годах, что я провела в золотой клетке, разыгрывая на людях роль любящей супруги, соратницы и хранительницы очага.
Сейчас я дома. В маленькой светлой гостиной питерской квартиры своего сводного брата, куда мы с дочкой переехали два дня назад. Вдоль стен все еще стоят не распакованные чемоданы и коробки с вещами. Их привезли вчера, но я пока не успела закончить уборку, так что не стала открывать.
Выбираюсь из-под одеяла, приглаживаю волосы и трясущимися руками стираю со лба испарину. Набросив на плечи теплый кардиган, прохожу на кухню.
Когда включаю электрический чайник, пальцы все еще мелко дрожат. На полках нахожу упаковку заварки. Открываю — и в нос ударяет любимый травяной аромат.
Он ненавидел чай, впрочем, как и все, что мне нравилось… Не разрешал его пить. Думал, что так «воспитывает» меня…
Вздрагиваю от громкого щелчка и возвращаюсь в реальность.
Заварив крепкий чай, обхватываю чашку онемевшими пальцами. Забираюсь на подоконник и, прижавшись к холодному стеклу виском, делаю несколько глотков обжигающей жидкости.
За окном глубокая ночь.
Город, а, в частности, наш район, сладко спит, укутанный белоснежным зимним покрывалом. В редком свете фонарей, танцуя, кружатся снежинки. Подхватываемые порывами зимнего ветра, они порхают в воздухе маленькими искрящимися бабочками.
Завораживающее, чудесное зрелище.
Сквозь замерзшие ветви одиноких деревьев виднеется полная луна. Большая и холодная, какая бывает только морозными зимними ночами.
Ее тусклого света недостаточно, чтобы осветить заснеженный двор, но я уже знаю, что прямо под нашими окнами расположена небольшая детская площадка. Вчера Юленька целый час там резвилась. Носилась от одного аттракциона к другому и светилась от счастья.
Я впервые видела ее такой. Непоседливой. Озорной. Такой, какой должна была быть всегда, но какой ей запрещали быть…
Улыбка не сходила с ее лица ни на секунду, а я смотрела на нее и украдкой смахивала слезы.
Моя жизнь.
Мой свет.
Мое маленькое улыбчивое счастье...
Думаю о ней, и сердце радостно трепыхается в груди. Все грустные мысли мигом растворяются, словно их никогда и не было.
Да, у меня ничего нет. Пятилетний брак с Гордеевым не принёс мне ничего, кроме боли и страданий. Но плевать. Главное, что Юля рядом. Живая и здоровая. А значит, всё было не зря.