Полковник трех разведок - стр. 33
– Намекаете на схожесть с ситуацией, вырисовывающейся на фоне судьбе полковника Пеньковского, который тоже может оказаться как минимум тройным агентом?
– Увы, это уже не просто намек. Недавно Ангел Бош объявился в Москве. Причем с паспортом на это же имя.
Малкольм выдержал паузу, вполне достаточную для того, чтобы отследить реакцию подчиненного. И в ожиданиях своих не ошибся.
– Но… в качестве кого он мог появиться здесь? – непростительно занервничал Дэвисон.
– В качестве законопослушного швейцарско-австрийского и швейцарско-канадского бизнесмена, участника того же международного форума бизнесменов, на который явился и наш британец Винн.
– Неожиданно, – задумчиво произнес капитан, даже не пытаясь скрыть свою взволнованность.
– Причем для всех… неожиданно. В том числе и для парней из Европейского отдела ЦРУ.
– Этот тип – один из самых странных и коварных, каких только способна вообразить себе человеческая фантазия.
– Иных отзывов о нем слышать не приходилось.
– Моей персоной он уже интересовался?
– Причем самым беспардонным образом, в стиле сицилийской мафии.
Дэвисон ощутил, как по спине его пробежала ледяная струйка панического страха. Во время своего пребывания в Швейцарии в качестве неофициального референта-адъютанта Даллеса, капитан точно так же панически боялся этого человека. Он почему-то был уверен, что этот подлый серб неминуемо расправится с ним, как расправлялся со многими другими. Благо после капитуляции Германии серб неожиданно передал управление «Горным приютом» своему юристу, а сам куда-то исчез, словно бы растворился. Все, кто только мог, бежали в нейтральную Швейцарию, чтобы спастись и по мере возможности легализоваться, а серб – наоборот, уходил из неё. Да к тому же – в подполье.
Дэвисону – исключительно по делам службы, подчиняясь жесткому приказу, – тоже пришлось покинуть благословенную богом Швейцарию, чтобы познать все прелести растерзанной сражениями Европы. Но таков был приказ. А вот зачем это понадобилось Ангелу Бошу? Кто в принципе способен был в те дни заставить «кровавого серба» уйти из своего альпийского «бункера»? Его, предводителя целого скопища наемных убийц?..
Впрочем, заниматься обстоятельствами исхода и вообще дальнейшей судьбой Боша в те сумбурные времена никакой возможности не представлялось.
– Когда перестаешь бояться, наступает то, чего ты боялся, – непроизвольно как-то произнес он.
– Позвольте? – напрягся Малкольм.
– Любимая поговорка серба Ангела Боша. Изречение какого-то древнего философа, истинный смысл которого начинаю постигать только сейчас. Кажется, я тоже не вовремя перестал бояться, сэр.