Политическая преступность - стр. 60

, был значительно облегчен голодом 1254–1258 годов. Но бунт баронов (вспыхнувший, надо заметить, 11 июня) подготовлялся уже с 1227 года и был направлен к политической (а не экономической) реформе государства – к поддержанию Великой хартии и к уменьшению иностранного влияния на внутренние дела. С другой стороны, это была революция сытых, так что если голод и помог ей сколько-нибудь, так лишь тем, что удержал народ от вмешательства, в пользу ли баронов или против них. Даже сам Рошер признается, что в данном случае революция была облегчена голодом, а не подготовлена или возбуждена им.

Голод, постигший Россию в XVII веке, не влиял заметным образом на успех лже-Димитрия. В Москве тогда продавалось человеческое мясо (!), и в одном этом городе умерло около миллиона (!) людей. Истомленные голодом и преследуемые суеверным убеждением, что ряд неурожайных годов служил Божьим наказанием царю Борису, русские пассивно подчинялись казакам и полякам, не страдавшим от голода. Революция была произведена скорее этими последними, чем русскими. Это до такой степени справедливо, что те же поляки и казаки продолжали ее и впоследствии, когда голод уже кончился.

Следует заметить, что голодовки вызывают различные последствия в зависимости от условий, в которых находятся различные нации.

«Народы, – пишет Б. Сэй, – реже испытывали бы голод, если бы разнообразили свою пищу. Когда народ питается преимущественно одним каким-нибудь продуктом, то недостаток этого продукта всегда будет вызывать народное бедствие». Так, в Индостане наступает голод при неурожае картофеля.

Политические последствия таких голодовок могут быть очень серьезны. В 1845 году неурожай картофеля в Ирландии обусловил страшную бедность, причем более миллиона людей умерло и столько же эмигрировали, а вместе с тем произошел и целый ряд бунтов, которыми молодая ирландская партия воспользовалась для борьбы за независимость страны.

4) Алкоголизм. Злоупотребление алкоголем играет большую роль во время политических переворотов, так как, затемняя разум, вызывает особую форму душевной болезни, выражающуюся крайним цинизмом и жестокостью. Вожаки бунтов давно это заметили и часто пользовались алкоголем для достижения личных целей. Так, в Аргентине дон Хуан Мануэль, сам закоренелый алкоголик, вызывал при помощи спиртных напитков взрывы буйства в народе. В Буэнос-Айресе алкоголь также служил орудием возбуждения политических страстей в руках агитаторов, из коих Бласито и Ортогес сами принадлежали к числу делириков.

Во время Французской революции кровожадные инстинкты населения и представителей революционного правительства подогревались также спиртными напитками. Монастье, например, в пьяном виде приговаривал людей к смертной казни, а на другой день сам забывал о своих приговорах. Комиссары, посланные в департамент Вандея, в течение трех месяцев выпили 1974 бутылки вина. В числе их находился известный пьяница Россиньоль, рабочий ювелирного цеха, сделавшийся генералом, и Ватерон, расстреливавший женщин, которые отказывались удовлетворять его страсти, распаленные алкоголем.