Политическая преступность - стр. 35

Между тем наибольшее количество либералов на политических выборах в 1877–1881—1885 годах было дано холмистыми и сравнительно холодными местностями. А если еще принять во внимание эволюцию протестантизма и развитие промышленности, то окажется, что наиболее жаркие страны Европы, дающие наибольшее количество бунтов (Греция, Испания, Италия, даже Франция), и в этом отношении далеко уступают странам северным и холодным (Англия, Германия, Голландия), в которых эволюция идет гигантскими шагами. Равным образом и в Америке Северные Штаты далеко ушли вперед от Южных, а те и другие вместе – от южноамериканских республик по пути прогресса.

2) Чрезмерный жар. Бокль замечает, что в странах очень жарких, где благодаря обилию пищи распределение богатств, а стало быть, и общественной власти очень неравномерно, народ постоянно остается в угнетенном положении. В его летописях не встречается ни борьбы классов, ни восстаний, ни крупных заговоров, и если бывали какие-нибудь перемены, то страна в них участия не принимала.

Вообще, если у жителей жарких стран нет недостатка в инициативе, то у них не хватает выдержки, настойчивости. Когда человек ест плохо, а переваривает еще хуже, то он поневоле бывает расположен к инерции, к вошедшему в пословицу far niente (сладостному безделью), к йоге индусов, к фиваидскому аскетизму^>{16}; чувствительность его обострена, организм созревает преждевременно, идеи и страсти не уравновешены – детское тело с мозгом и страстями взрослого человека. Инерция – необходимый результат действия чрезмерного жара, обусловливающего постоянную слабость, делает организм склонным к судороге, к внезапным взрывам, способствует наклонности как к ленивому созерцанию, так и к преувеличенным увлечениям, а следовательно, к религиозному фанатизму и деспотизму. Вот почему мистические, суеверные идеи зарождались в Египте, Индии, Месопотамии и оттуда расходились по всему миру. Вот почему в жарких странах безудержный разврат чередуется с аскетизмом, а наиболее деспотический абсолютизм – с полнейшей анархией. Вот откуда взялись великие цивилизации, громадные империи, сложные религиозные системы, растущие под раскаленными лучами тропического солнца, как гигантские грибы, и как грибы же лопающиеся для того, чтобы дать место менее скороспелым, медленнее растущим, но более сильным и прочным концепциям народов умеренного климата и жителей гор – норманнов, германцев, македонян, персов, афганцев, а у нас в Италии – пьемонтцев.

То же самое замечается и в Новом Свете: деспотические империи – Мексика, Перу – группируются около экватора, тогда как более свободные народы живут в странах умеренных, в Канаде, Аргентине и прочих.