Политическая наука №4 / 2013. Старые и новые идеологии перед вызовами политического развития - стр. 45
В данной статье речь пойдет о представлениях о нации в современном мире. Я попытаюсь дать ответы на следующие вопросы: Что такое национализм и можно ли рассматривать его как идеологию? Какие представления о нации сложились за предыдущие два столетия? Какова судьба представлений о нации в современном мире?
При этом для описания тех трансформаций, которые претерпевают представления о нации в современном мире, в работе используется «европейский материал». По мнению большинства исследователей, национализм является «европейским изобретением», поэтому именно здесь эволюция представлений о нации наиболее очевидна.
В отечественных научной и политической традициях, начиная с советского периода, термин «национализм» имеет сильную оценочную составляющую. Под ним зачастую понимаются политика и идеология, направленные на утверждение превосходства какой-либо этнической, культурной и / или исторической общности. Как отмечал А. Миллер, в советское время в результате «индоктринизации языка была создана устойчивая конструкция, которая жестко навязывала оценочный элемент… за счет фиксации такого рода оппозиции: патриотизм – национализм, интернационализм – космополитизм» [Миллер, 1995, с. 55].
В ряде других европейских стран также существует негативное отношение к понятию «национализм». Данный термин, изначально содержавший в себе зерно прогресса, был дискредитирован нацизмом и расизмом. Изначально национализм представлял собой прогрессивное движение, возникшее на рубеже XVII и XIX вв., наделенное «объединительной и освободительной силой». С его помощью были разрушены «замкнутые территориальные образования, основанные на общности религии, диалекта, обычаев или клановой близости», на месте которых возникли более устойчивые системы – национальные государства, обладающие «централизованными рынками, администрацией, системой налогообложения и образования» [Смит, 2004, с. 20].
Таким образом, сначала национализм способствовал отходу от феодальных порядков, подрывая династические государства и провозглашая суверенитет народа. Однако во второй половине XIX в. кризис прежнего миропорядка в сочетании с усиливающимися разногласиями между «влиятельными группами населения» и утратой «веры в традиционные нравственные системы» (включая упадок «религиозного авторитета») привели к появлению активистов, политизировавших существовавшие языковые и культурные различия [Хрох, 2002, с. 129]. Силу начали набирать национальные движения, требующие политической автономии, желательно в форме суверенного государства для той или иной общности.