Политическая наука №2 / 2016. Политическая наука в современной России - стр. 38

Благодаря изысканиям Р.Ф. Туровского, осуществившего изучение системы отношений центр – регионы в контексте сравнительного анализа российского и мирового опыта, сравнительные российские региональные исследования были «вписаны» в мировую палитру изучения центр – региональных отношений [Туровский, 2006 а; Туровский, 2006 б]. Были исследованы особенности российской модели отношений центр – регионы, которые заключаются в изменчивости баланса этих отношений. Одной из ключевых институциональных предпосылок для изменчивости этого баланса стала расплывчатость положений российской Конституции 1993 г., которая отличается от всех принятых в ХХ в. конституций федеративных государств тем, что устанавливает только общие рамки отношений центр – регионы. Это позволяет федеральной элите периодически менять систему этих отношений [Туровский, 2006 б, с. 226–227]. Р.Ф. Туровский в ряде работ представил детальный анализ этапов эволюции отношений центр – регионы, содержания и специфики этой эволюции.

Представляют несомненный интерес сравнительные исследования Н.Ю. Лапиной, которая сопоставляет сложившиеся в России и Франции методологические подходы; сравнивает функционирование социальных лифтов в России и Франции; рассматривает особенности восприятия двумя обществами друг друга [Политические институты… 2014].

Важным импульсом компаративных исследований стало участие отечественных политологов в международных проектах. Так, 15 лет продолжался вышеупомянутый общеевропейский мегапроект «Парламентское представительство в Европе. 1848–2012 гг.», который показал, что развитие парламентаризма в России сегодня во многом определяется теми же тенденциями, что и в других странах Европы. Наряду с тенденцией к профессионализации парламентской деятельности к ним относится и тенденция к воспроизводству традиционных моделей парламентского представительства (хотя сами модели существенно разнятся), действие которой в немалой степени обусловливает специфику современного российского парламентаризма. При этом, несмотря на близость российского депутатского корпуса к европейским аналогам, его формирование определяется несколько иными принципами. Если в большинстве стран Европы доминирующую роль играет партийно-политическое и отчасти территориальное представительство, то в России – функциональное.

Значимым опытом стал сравнительный анализ административных реформ в постсоциалистических странах [Административные реформы… 2008; Gaman-Golutvina, 2009]. В опубликованной по итогам проекта книге рассмотрены осуществленные в постсоциалистических странах административные реформы в широком контексте отношений власти и господства. Избранный ракурс позволил выявить причины, определившие различия результатов реформ в странах Восточной и Центральной Европы, с одной стороны, и в постсоветских государствах – с другой. Используя междисциплинарные методы и сравнительный анализ, авторы привлекли философские, социологические, политологические и экономические подходы, а также результаты первичных и вторичных эмпирических исследований (в частности, углубленные интервью с представителями управленческих структур и экспертами, опыт включенного наблюдения и т.д.). Авторы анализируют актуальные российские тенденции посредством сравнения с опытом реализации административных реформ и трансформационных преобразований на Украине, в Болгарии, Польше, Германии и США.