Политическая наука №2 / 2014. Трансформации европейского политического пространства - стр. 27
В качестве одной из попыток комбинирования исторического и социологического институционализма в изучении Евросоюза вспомним статью американцев Нила Флигстина и Алека Стоун Свита. Они прибегают для этого к понятию «европейское поле», которое, в их трактовке, состоит из: 1) организаций, пытающихся структурировать свою окружающую среду (под организациями авторы статьи понимают институциональные структуры ЕС); 2) набора заранее установленных правил, которые ограничивают действие присутствующих на арене организаций и обеспечивают его возможность; 3) хорошо подготовленных стратегических акторов, которые используют организации для развития форм сотрудничества между не связанными между собой группами [Fligstein, Stone, 2002, p. 1211]. Иначе говоря, европейское поле для них – это политическое пространство интегрированной Европы с населяющими его институтами ЕС и стратегическими акторами.
В согласии с Бурдьё, Флигстин и Стоун Свит рассматривают здесь рыночную, политическую и правовую сферы как поля, обеспечивающие наличие свода правил, которыми структурировано определение и преследование хозяйствующими субъектами, общественными группами, юристами и правительственными чиновниками собственных интересов, включая их интересы, касающиеся изменения правил регулирования рыночной деятельности.
Спустя несколько лет Флигстин самостоятельно выступил с книгой под названием «Евростолкновение: ЕС, европейская идентичность и будущее Европы» [Fligstein, 2008], сделав объектом своего исследования европейское общество. Как экономический социолог, Флигстин настаивает, что Европейский союз – это, главным образом, рынок, а рынки формируются политическими решениями – причем не все рынки в мире похожи друг на друга.
С его точки зрения, которая заслуживает внимания, сами европейцы, как это ни парадоксально, очень мало осознают, в какой мере они уже европеизированы возникновением и репродукцией общественных полей – в политике, бизнесе, образовании, гражданском обществе, потребительском поведении, как и во многих других сферах. Он вскрывает, в какой мере европейские правила и ресурсы проникают в жизнь не только брюссельских бюрократов, но и «серфингистов в Биаррице».
При этом, по подсчетам автора, основанным на данных «Евробарометра», солидное меньшинство (более 40% европейцев) не думают о себе как о «европейцах». Средний класс держит будущее интеграционного проекта в собственных руках – но именно его представители в уязвимые моменты референдумов в Дании, Франции, Голландии, Ирландии своими голосами грозят «накренить корабль» Евросоюза. Работа Флигстина открывает путь к исследованию социологии Европейского союза – к выяснению, какие из тысяч социальных полей европеизируются, а какие нет или в меньшей степени, и к выявлению условий, при которых происходит транснационализация социальных полей.