Политэкономия войны. Союз Сталина - стр. 4

 – одна из тех страстей, что вырастают лишь в душе угнетенных и питаются лишь всенародною бедой. Нация эта, захватническая от природы, алчная от перенесенных лишений, унизительным покорством у себя дома заранее искупает свою мечту о тиранической власти над другими народами; ожидание славы и богатств отвлекает ее от переживаемого ею бесчестья; коленопреклоненный раб грезит о мировом господстве, надеясь смыть с себя позорное клеймо отказа от всякой общественной и личной вольности… Россия видит в Европе свою добычу, которая рано или поздно ей достанется вследствие наших раздоров»[24].

В первой половине XIX в. «тема Русской угрозы обсуждалась на страницах французской печати ничуть не реже, чем необходимость союза с Россией. Россия, – отмечал Меттерних в 1827 г., – имела в Европе репутацию «державы, захватнической по самой своей природе»»[25]. «Россию изображали «Дамокловым мечом, подвешенным над головами всех европейских государей, нацией варваров, готовых покорить и поглотить половину земного шара»»[26]. Призыв «не допустить до Европы дикие орды с Севера… Защитить права европейских народов» звучал в 1830 г. в манифесте польского сейма[27].

Не случайно западные историки XIX века, отмечает С. Кара-Мурза, назвали Карла I, «очистившего» Центральную Европу от славян, главной фигурой истории Запада – выше Цезаря и Александра Македонского и даже выше христианских героев. Когда Наполеон готовил поход на Россию, его назвали «воскресшим Карлом». В 30–40-е годы XIX века в Европе считали неизбежным «крестовый поход» Запада против «восточного тирана»[28]. Угроза была настолько ощутима, что А. Пушкин в те годы писал:

Но открытая война с Россией была связана с большим риском, наглядным примером тому служил поход Наполеона, и эта война не сулила больших дивидендов, поэтому, как отмечал в 1830 г. А. Пушкин, «озлобленная Европа, покамест нападает на Россию не оружием, но ежедневно бешеной клеветой»[29]. Британский историк Ч. Саролеа, назвал это явление в 1916 г. «Заговором клеветы против России. Никогда не существовало расы более непрерывно и систематически оклеветанной, чем славяне»[30]. Суть этого заговора наглядно передавал Ф. Тютчев в 1867 г.:

Теоретическое обоснование отношения Запада к России, в середине XIX в., после подавления Русской армией революции в Венгрии, звучало в статьях Ф. Энгельса, в которых он указывал, что «на сентиментальные фразы о братстве, обращаемые к нам от имени самых контрреволюционных наций Европы, мы отвечаем: