Политэкономия войны. Союз Сталина - стр. 35

«Климат, – подтверждал в 1890-х гг. немецкий историк Г. фон Трайчке, – очень сильно влияет как на экономическую жизнь, так и на жизнь интеллекта. Наша (европейская) современная обрабатывающая промышленность возможна только в умеренном климате»[235]. Для того, чтобы не превратиться в колонию для своих более развитых западных соседей, или не сгинуть совсем, как американские индейцы, русским, для построения своей цивилизации, пришлось прибегнуть к крайней, жесткой мобилизации всех своих сил и ресурсов. Крайней суровости климата была противопоставлена непреклонность человеческой воли.

«Климат здесь угнетает животных, как деспотизм угнетает человека, – отмечал в 1839 г. А. де Кюстин, – Природа и общество словно бы объединили свои усилия, чтобы сделать жизнь как можно более трудной. Когда задумываешься о том, каковы исходные данные, послужившие для образования такого общества, то удивляешься только одному: каким образом народ, так жестоко обделенный природой, сумел так далеко уйти по пути цивилизации»[236].

Но даже крайне суровый климат был не единственной преградой, стоящей на пути развития Русской цивилизации, была и еще одна не менее беспощадная: «Американская свобода, как и американское богатство, – говорил о ней И. Солоневич, – определяются американской географией – наша свобода и наше богатство ограничены русской географией», бедность России не имеет никакого отношения к политическому строю, «она обусловлена тем фактором, для которого евразийцы нашли очень яркое определение: географическая ОБЕЗДОЛЕННОСТЬ России»[237].

Используя классификацию Ф. Броделя, Россию можно отнести к тем периферийным зонам, в которых, по словам этого известного французского историка, «жизнь людей напоминает Чистилище или даже Ад. Достаточным условием для этого является просто их географическое положение»[238]. Географическая обездоленность России заключалась, прежде всего в том, отмечал в середине XVII в. один из наиболее известных просветителей того времени Ю. Крижанич, что при всей своей неизмеримой широте и длине, Россия «со всех сторон заперта для торговли»[239]. «Ни одна великая нация, – подтверждал К. Маркс, – никогда не жила и не могла прожить в таком отдалении от моря, в каком вначале находилась империя Петра Великого»[240].