Политэкономия войны. Союз Сталина - стр. 12

Ситуация стала меняться с началом индустриализации в России, с ведением ею протекционистских барьеров, с усилением ее экспансии в «британскую» Среднюю Азию. И уже в 1888 г. новый кайзер Фридрих III в первые дни своего правления заявил, что имеет целью начать «крестовый поход против России»[75]. Причина русофобии кайзера, по мнению русского царя, заключалась в том, «что бедняга Фридрих…, был просто орудием в руках своей супруги» (дочери английской королевы Виктории), – речь шла об английском влиянии, причем очень сильном[76].

Причина русофобии кайзера и британской короны была связана с тем, что Россия стала переходить на рельсы догоняющей индустриализации: «Для блага России, отсталой сравнительно с Западом, прежде всего, необходим подъем ее производительных сил, – указывал премьер-министр С. Витте, – Для этого всего больше нужно развитие ее обрабатывающей промышленности и транспорта», «Создание своей собственной промышленности – это есть коренная не только экономическая, но и политическая задача», для России, – подчеркивал Витте, – необходимо прежде всего ускорить темпы «индустриализации», «В мире ничего не дается даром, и, чтобы создать свою промышленность, страна должна нести известные жертвы, но эти жертвы временные и во всяком случае ниже… выгод»[77].

Индустриализация действительно принесла свои плоды, вместе с Первой русской революцией, освободившей крестьян от выкупных платежей, с реформами Столыпина и благоприятной экономической конъюнктурой 1910-х гг. (ростом мировых цен на хлеб), не смотря на огромные финансовые потери в русско-японской войне, индустриализация привела к опережающему росту российской экономики. По темпам роста ВВП за 1890–1913 гг. Россия заняла второе место в мире, после Швеции (Таб. 1). Стремительный экономический рост России, казалось, выводил ее из состояния полуколонии Запада…

Таб. 1. Рост ВВП на душу населения за 1890–1913 гг., в %[78]

Этот факт не остался незамеченным современниками событий. Например, главный вывод отчета французского экономиста Э. Тэри сводился к тому, что «если у больших европейских народов дела пойдут таким же образом между 1912 и 1950 годами, как они шли между 1900 и 1912, то к середине настоящего столетия Россия будет доминировать в Европе, как в политическом, так и в экономическом и финансовом отношении»[79]. «Если Соединенные Штаты и Россия продержатся еще полстолетия, – подтверждал в 1913 г. британский историк Дж. Сили, – то совершенно затмят такие старые государства, как Франция и Германия, и оттеснят их на задний план. То же самое случится с Англией, если она будет считаться только европейскою державою…