Полина Виардо. Последняя волшебница - стр. 14
В мае 1845 года супруги Виардо покинули Россию, направляясь в Париж. С ними в Париж едет и Тургенев. А осенью вновь начался для певицы петербургский сезон. К ее излюбленным партиям добавились новые роли – в операх Доницетти и Николаи. И в этот приезд Виардо оставалась любимицей русской публики. К сожалению, северный климат подорвал здоровье артистки, и с той поры она вынуждена была отказаться от регулярных гастролей в России. Но это не могло прервать ее связей со «вторым отечеством». В одном из ее писем к Матвею Виельгорскому есть такие строки: «Каждый раз, когда я сажусь в карету и еду в Итальянский театр, я воображаю себя на дороге в Большой театр. И если на улицах немного туманно – иллюзия бывает полной. Но едва лишь карета останавливается, как она исчезает, и я глубоко вздыхаю».
В 1853 году Виардо – Розина еще раз покоряет петербургскую публику. И. И. Панаев сообщает Тургеневу, сосланному тогда в свое имение Спасское-Лутовино, что Виардо «производит фурор в Петербурге, когда она поет – нет мест». В «Пророке» Мейербера она исполняет одну из лучших своих ролей – Фидес. Один за другим следуют ее концерты, в которых она часто поет романсы Даргомыжского и Михаила Виельгорского. Это было последнее выступление певицы в России.
«С большой художественной убедительностью певица дважды воплотила образы библейских женщин, – пишет А. С. Розанов. – В середине 1850-х годов она выступила в партии Мэхалы, матери Самсона, в опере “Самсон” Ж. Дюпре (на сцене небольшого театра в помещении “Школы пения” знаменитого тенора) и, по словам автора, была “грандиозна и восхитительна”. В 1874 году она стала первой исполнительницей партии Далилы в опере “Самсон и Далила” Сен-Санса. Исполнение партии леди Макбет в одноименной опере Дж. Верди относится к числу творческих достижений Полины Виардо».
Казалось, годы не властны над певицей: «В один из музыкальных “четвергов” в доме Виардо в 1879 году певица, которой было тогда уже под 60 лет, “сдалась” на просьбы петь и выбрала сцену лунатизма из “Макбета” Верди. Сен-Санс сел за рояль. Г-жа Виардо выступила на середину залы. Первые звуки ее голоса поражали странным гортанным тоном; звуки эти точно с трудом исторгались из какого-то заржавленного инструмента; но уже после нескольких тактов голос согрелся и все больше и больше овладевал слушателями… Все прониклись ни с чем не сравнимым исполнением, в котором гениальная певица так всецело сливалась с гениальной трагической актрисой. Ни один оттенок страшным злодеянием взволнованной женской души не пропал бесследно, а когда, понижая голос до нежного ласкательного пианиссимо, в котором слышались жалоба, и страх, и муки, певица пропела, потирая белые прекрасные руки, свою знаменитую фразу. “Никакие ароматы Аравии не сотрут запаха крови с этих маленьких ручек…” – дрожь восторга пробежала по всем слушателям. При этом – ни одного театрального жеста; мера во всем; изумительная дикция: каждое слово выговаривалось ясно; вдохновенное, пламенное исполнение в связи с творческой концепцией исполняемого довершали совершенство пения».