Полина в долине друзей - стр. 16

– Я огромный страшный ёж, ни на кого я не похож. – Ёж с фырканьем, сбивая колосья, торпедой полетел куда-то в горизонт, едва не сбив слона, который, к своему счастью, отклонился по тропинке вправо, пытаясь достать побольше сахарных синих васильков.

– Что это было? – Одуван возвращался обратно с тропинки, наполненный цветами почти до самого хобота. Бабан, тараща глаза, с отчаяньем похлопал себя по отсутствующим на сегодня карманам в зелёных шортах.

– Как жаль-то, как я мог сегодня забыть блокнот, именно сегодня. Досадная досада. Как запомнить-то столько впечатлений?!

– Эй, Одуван, остановись, куда ты столько ешь? – Шмяк, тоже особо любивший поесть, так распереживался за него, что сам того не замечая, начал плести широкий венок из колосков, заодно съедая часть из них.

– И правда, лопнешь ещё, и будет тут дневной маковый салют. Хм, а красиво, наверное, было бы. Но не надо. – Звяк понял, что близится время полдника и занервничал. Дома его ждала любимая и вечно горячая запеканка. Не опоздать бы. Стресс стрессом, а запеканку отложить на потом ни за что нельзя.

– А чем это так пахнет от вас? – Слон, почуяв только сейчас какой-то дивный аромат, приблизился вплотную в Бабану и Звяку. – Что это?

Утренний пикник на берегу реки с круассанами со сливочным маслом и клубничным компотом, солнечный разморенный полдень в гамаке со стаканом шипучего лимонада под уютной кроной яблони, неторопливая прогулка по полю с ромашками и с авоськой спелых персиков, ночные чаепития со свежими пирогами у потрескивающего камина – какие только картинки не приходили в голову от запаха, витающего над – Одуван заглянул в – увы – пустую корзинку.

– Там были блинчики. – Звяк вздохнул и тихонько улыбнулся приятным воспоминаниям. Но мы их съели еще до того, как вы долетели.

– Запах такой, что кажется в этой корзинке побывали все самые вкусные сказки. Что ж, может, там вырастут новые. Да и я, пожалуй, наелся.

– Что у вас тут вообще происходит? – Поля, держась поодаль, только и успевала наблюдать то за исчезновением цветов, то за занятыми шиншиллами, то за Фуком, во сне постепенно скатывающимся с горы тополиного пуха.

– Всё как обычно. – Хрюк раздавил лапой шишку в попытке сделать её больше. – Только с вами суеты добавилось.

Слон тяжело бухнулся на цветы, и, посмотрев вокруг, глубоко вздохнул. Оживление пропало, как и не было. Большие уши Одувана обвисли и легли, словно покрывала, на плечи и лапы. Одуванчик так и оставался в его правой лапе.

– Где ваш дом? – Тихо спросил Бабан, присаживаясь рядом со слоном, и смотря на Полю.