Полиция - стр. 56
– По-поче… – начал Закриссон.
Но его прервал рев, раздавшийся из динамиков. Катрина не сразу догадалась, что это смех. Смеялся Валентин. Постепенно оглушительный рев перешел в долгие всхлипывания.
– Да я шучу, Закриссон. Юдас Юхансен – гомик. Он сидит в соседней камере.
– Что?
– Хочешь послушать историю гораздо интереснее той, что рассказал ты? Юдас оттрахал мальчишку, и их застукала мать. К несчастью для Юдаса, мальчишка еще не рассказал родным о своей ориентации, а семья его была богатой и консервативной. И они заявили на Юдаса в полицию, обвинив его в изнасиловании. На Юдаса, который и мухи не обидит. Или как там говорится? Мухи, кошки. Кошки. Мухи. Да и фиг с ним. Как насчет того, чтобы пересмотреть его дело в обмен на каплю информации? Я могу рассказать, чем мальчишка занимался после этого случая. Надеюсь, предложение о скидке все еще действует, да?
Звук отодвигаемого стула. Удар стулом об пол. Щелчок и тишина. Записывающее устройство отключили.
Катрина сидела, уставившись на монитор компьютера. Она отметила, что за окном стало темно. Головы трески остыли.
– Да-да, – повторил Антон Миттет. – Он заговорил!
Антон стоял в коридоре, прижимая к уху телефон, и проверял удостоверения двух прибывших врачей. На их лицах было написано удивление, смешанное с раздражением: он ведь должен их помнить!
Антон пропустил их, и они поспешили в палату к пациенту.
– А что он сказал? – спросил Гуннар Хаген по телефону.
– Она только услышала, как он что-то пробормотал, но не расслышала, что именно.
– Он сейчас не спит?
– Нет, он только что-то пробормотал и снова отключился. Но врачи говорят, что теперь он может очнуться в любой момент.
– Вот как, – сказал Хаген. – Держи меня в курсе, хорошо? Звони в любое время. В любое время.
– Да.
– Хорошо. Хорошо. У больницы тоже есть приказ докладывать мне обо всех изменениях, но… у них есть о чем думать и кроме этого.
– Конечно.
– Да, правда ведь?
– Да.
– Да.
Антон слушал тишину. Гуннар Хаген собирался что-то сказать?
Начальник отдела повесил трубку.
Глава 9
Катрина приземлилась в аэропорту Гардермуэн в половине десятого, села на экспресс и проехала на нем через весь Осло. А точнее, под всем Осло. Одно время она жила здесь, но воспоминания, оставшиеся у нее об этом городе, трудно было назвать сентиментальными. Линия горизонта, напоминающая верхнюю половину сердечка. Низкие, уютные, покрытые снегом холмы, скупой пейзаж. Лица сидящих в вагоне поезда были невыразительными. Никакого спонтанного бесцельного общения незнакомых людей, к которому она так привыкла в Бергене. И вот на одном из самых дорогих железнодорожных путей в мире снова произошел сбой, и поезд застыл в кромешной тьме тоннеля.