Полиция - стр. 44
– Где ты взял кофе? – спросил новый медбрат, поправляя круглые очки и глядя, как он читает историю болезни, снятую со спинки кровати.
– Там, в конце коридора, стоит кофеварка. Ею пользуюсь только я, но, пожалуйста…
– Спасибо за предложение, но я не пью кофе, – ответил медбрат.
Антону послышалось что-то странное в том, как он выговаривает слова.
Медбрат достал из кармана лист бумаги и стал читать:
– Так, что тут у нас… Ему надо дать пропофол.
– Понятия не имею, что это значит.
– Это значит, что он довольно долго будет спать.
Антон внимательно оглядел медбрата, проткнувшего иголкой шприца закрытое фольгой горлышко маленького пузырька с прозрачной жидкостью. Медбрат был маленьким и щуплым и внешне напоминал одного известного артиста. Не самого красивого. Но такого, что все-таки добился успеха. Артиста со страшными зубами и совершенно незапоминающейся итальянской фамилией, к тому же Антон уже не мог вспомнить фамилию медбрата, которую тот назвал при знакомстве.
– С выходящими из комы пациентами всегда сложно, – сказал медбрат. – Они очень ранимые, и в сознание их необходимо приводить очень осторожно. Один неправильный укол – и мы рискуем отправить их обратно туда, откуда они вернулись.
– Понятно, – ответил Антон.
Медбрат предъявил ему свое удостоверение, назвал пароль и подождал, пока Антон позвонит дежурному и уточнит, действительно ли этот мужчина должен дежурить в это время.
– Значит, у вас богатый опыт работы с наркозом и тому подобным? – спросил Антон.
– Я проработал в отделении анестезии несколько лет, да.
– Но теперь вы там не работаете?
– Я путешествовал два-три года. – Медбрат направил острие шприца к свету и выпустил вверх струйку, развалившуюся на облако микроскопических капель. – Кажется, этот пациент прожил нелегкую жизнь. А почему на истории болезни нет его имени?
– Он должен быть анонимным. Разве вас об этом не предупредили?
– Нет, мне ничего не сказали.
– А должны бы были. Он является потенциальной жертвой покушения. Именно поэтому я сижу в коридоре у дверей его палаты.
Медбрат наклонился к лицу пациента и закрыл глаза. Казалось, он вдыхает выдохи больного. Антон поежился.
– Я видел его раньше, – сказал медбрат. – Он из Осло?
– Я связан подпиской о неразглашении.
– А я что, нет?
Медбрат закатал рукав рубашки пациента. Постучал по внутренней стороне предплечья. Что-то было в том, как он говорил, и Антон никак не мог определить, что именно. Он снова поежился, когда острие шприца вошло в кожу, и ему показалось, что в установившейся полной тишине он слышит скрип от трения шприца о плоть. И звук от струи жидкости, устремившейся из шприца, когда медбрат нажал на поршень.