Полиция мыслей. Власть, эксперты и борьба с экстремизмом в современной России - стр. 6

Сказанное выше может относиться к различным структурам – от профсоюзов и «признанных» экологических организаций до Академии наук и церкви, не встроенным непосредственно в систему органов государственной власти, но при этом во многом зависимым от них и осуществляющих с ними непрерывный диалог. Что касается современной России, то представляется очевидным, что общее сокращение политических и гражданских свобод значительно ограничивает возможности независимых профсоюзных и природоохранных организации, однако оказывается очень «на руку» Российской православной церкви.

Государственно-церковный симбиоз вышел на новый уровень после интронизации Владимира Гундяева (патриарха Кирилла) 1 февраля 2009 года. Взгляды, высказываемые новым патриархом, нашли понимание у высшего руководства страны, а взгляды эти никак не назовешь либеральными. Патриарх – противник правозащитного дискурса как такового; по его словам, «мы становимся свидетелями того, как концепцией прав человека прикрываются ложь, неправда, оскорбление религиозных и национальных ценностей»[5]. Он считает, что «в публичной сфере любого государства должно допускаться распространение и поддержка только тех ценностей, которых придерживается большинство народа»[6], в принципе отказывая меньшинствам в праве на какое-либо представительство. Патриарх не согласен с определением Российской Федерации как светского, многоконфессионального государства: «Мы должны вообще забыть этот расхожий термин: “многоконфессиональная страна”. Россия – это православная страна с национальными и религиозными меньшинствами»[7], – напомнил патриарх Кирилл тем непонятливым, которые по наивности думали, будто что им помнить и что им забывать – сугубо их личное дело. Антизападная и антилиберальная риторика В.М. Гундяева, более всего напоминающая стиль и слог антисемитской кампании позднего сталинизма, отчетливо говорит сама за себя: «На нашу почву были привиты уродливые чужие идеи, – заявил он на Втором Всемирном русском народном соборе в 1995 году. – Деформация национального самосознания… подмена его иным самосознанием, которое условно можно назвать космополитическим». Игнорируя выводы и решения Нюренбергского трибунала, постановившего, что исполнение заведомо незаконных приказов не освобождает от последующей уголовной ответственности, нынешний патриарх сформулировал доктрину, крайне удобную для властей, ведущих очень сомнительную с морально-политической точки зрения войну на Северном Кавказе: «Военный несет ответственность только за выполнение приказа. В силу присяги, клятвы, которую он дает, он освобожден от всех нравственных вопросов. И церковь должна ему помочь в этом». Понятно, что выдавая государству и его военнослужащим столь безграничный кредит в сфере символической легитимации, руководство РПЦ не без оснований надеется на ответное доброжелательное отношение к себе со стороны властей.