Полет тапка над Зулкибаром - стр. 2
– Вот я тебя! – рявкнула я, в азарте едва не выронив папиросу изо рта, и прицельно швырнула в нахалку тапок сорок пятого размера.
Мышь подскочила, как ужаленная, и скрылась за диваном. Ворча всякие матерные слова, я подобрала тапок. Ну да, сорок пятый размер, а что? Вообще-то у меня тридцать седьмой, но надо же куда-то использовать тапки безвременно сгинувшего очередного «принца на белом коне». Точнее, на черном мотоцикле, что тоже неплохо… если не считать того, что «принц» сгинул после первого же скандала в моем исполнении. Да, хлипкий нынче мужик пошел, не выдерживает моего ора больше одного раза.
Эх, Дуся, Дуся, может быть дело не в мужиках, а в тебе? Негоже так кричать, да еще отборным матом. Даром, что последний «принц», байкер прожженный и повидавший на своем жизненном пути всякого, но и он взбледнул с лица, услышав, какие пёрлы сыплются из твоих уст… Ха! Слабак!
Итак, мышь была до смерти напугана байкерским тапком и скрылась за диваном, а я опять, как проклятая, застучала по клавишам. Вскоре тишина, а точнее, ничем не нарушаемое клацанье клавиатуры, начало меня настораживать. Мамочки мои, я что, без мыши заскучала?
– Василий, кис-кис, иди сюда, мурлыкать мне будешь, – распорядилась я, решив, что пора устроить себе небольшой перекур.
А перекур – это что означает? Это означает, что я с папиросой в зубах падаю на диван, Василий укладывается мне на грудь, и таким образом мы релаксируем.
Василий, гад такой, почему-то на мой призыв не отозвался. Я разобиделась на противное животное, прикурила и закрыла глаза. Буду тут одна лежать и расслабляться, а Василия целый час любить не буду. Вот так!
Шорох и топот… Василий?
Я открыла глаза и… нет, товарищи, это что ж такое делается-то, а? Наглая мышь сидит у меня на груди, на законном месте кота Василия, и строит мне глазки. Вот зуб даю, именно глазки строит, а не таращится по-мышиному глупо! Куда этот мир катится, стесняюсь я спросить, если в нем такие наглые мыши живут?
– Вот я тебя сейчас! – рявкнула я, щедро дохнув на мышь папиросным дымом и продемонстрировав ей свои желтые кривые зубы.
Мышь самым натуральным образом содрогнулась. То ли от ужаса, то ли от отвращения, не знаю, на мышиной морде сложно разобрать эмоции.
А мне вдруг пришла в голову совершенно ужасная мысль. Я вдруг решила, что непременно должна эту мышь поцеловать. Для чего? А вот не знаю! То ли для того чтобы ей жизнь медом не казалась, и она задохнулась от крепкого табачного запаха, который давно и прочно поселился в моем прокуренном рте… рту… в роте короче! То ли мышь я буду целовать для того, чтобы она превратилась в прекрасного принца? О, да! В прекрасного и совершенно невероятного зеленоглазого брюнета моей мечты.