Полёт совиного пёрышка - стр. 30
оящего. Возможность ненадолго снова становиться собой вернулась только-только. Просто… когда вернётся эта бесполезная мелюзга, не трогай, ладно?
И я ещё раз подтвердила данное ему слово основательным кивком.
– Погоди… но сыч время от времени роняет перья, я сама видела! Даже сохранила несколько.
– Это не считается: среди оброненных таким образом перьев заговорённых не бывает. К огромному моему прискорбию, – он искривил тонкие губы в недоброй ухмылке.
– Откуда тебе известно об условии снятия заклятия?
В первую нашу беседу Рене говорил, что часть времени находился без сознания: похитили человеком, пристроили в цирк уже птицей. И имперского, если я правильно поняла, он тогда не знал.
– Из разговора владельца цирка, Фитри, с одним человеком, – хмуро бросил Рене.
Я держала пальцы одной руки на покалывающем, зудящем запястье второй. Несмотря на тепло в спальне, пальцы сковало холодом, и этот холодок унимал нервное жжение. Взглядом поторопила медлившего с рассказом сыча. Он вернулся в удобное кресло напротив, скрестил на коленях руки, а я невольно снова задела взглядом темнеющую вязь браслета на его исхудавшем запястье. Может, всё-таки там осталась не невеста, а жена? Я не обладала знаниями о брачных обычаях альнардцев, но браслеты носили не только в Роумстоне.
– Фитри водил самые разные знакомства. А ещё он любил хвастаться своей коллекцией птиц. Тот гость… они много говорили, много выпили, циркач показал ему свои «сокровища» – он частенько называл так своих птиц, – поморщился Рене. – В числе прочих пернатых показал и меня. На меня тот гость смотрел очень внимательно, а потом спросил, знает ли Фитри, кого держит в корзинке. Он видел, Дэри. А я тогда уже немного понимал вашу речь… сидел под крышкой, слушал.
Я обхватила себя руками.
– То есть он рассказал владельцу цирка, что среди его птиц… заколдованный человек? А те перья? Он ведь мог распознать их?
– Мог. Фитри интересовало, обратимо ли заклятье, и тогда маг сказал о пере, возвращающем облик. И о пере смерти упомянуть не забыл.
– Но… – я беспомощно смотрела на сыча. – Какой подлец этот маг! Он ведь ещё тогда мог расколдовать тебя!
Сухой сосредоточенный кивок.
– Да. Но сказал, что не станет вмешиваться в… – Рене пристально посмотрел мне в лицо, явно сомневаясь, говорить ли дальше. Дёрнулись уголки губ, и он отвёл глаза. – В чужой процесс наказания. А уходя, заверил едва стоящего на ногах хозяина, что обо мне никому не расскажет.
– Какого наказания?..
Видеть в заморыше-Рене отпетого преступника никак не выходило.
– Не знаю, – раздосадовано дёрнул плечами сыч.