Полет сокола - стр. 70
– А если я уговорю вас передумать? – тихо спросил он, и Робин с испугом взглянула на него. – Могу предложить себя в качестве собеседника и достойного партнера для танцев.
– Я не танцую, капитан.
– Рад слышать, – признался с улыбкой Кодрингтон, – я тоже обычно избегаю танцев.
Робин не могла припомнить, видела ли прежде его улыбку. Лицо капитана разительно изменилось, из бледно-голубых глаз исчез холод, и они потемнели от радости, две веселые складочки протянулись от уголков рта к тонкому прямому носу.
– У зануды Кемпа чудесный повар, – упрашивал Клинтон. – Хорошая кухня и серьезная беседа, а?
Его зубы ярко выделялись на фоне темного морского загара – белые, как фарфор, и очень ровные. Уголки губ Робин сами собой потянулись вверх. Кодрингтон усилил натиск:
– У меня могут быть новости или появятся планы насчет «Гурона», все равно придется обсудить.
– Тогда сдаюсь. – Робин рассмеялась с удивительной непринужденностью, так что даже случайные прохожие улыбнулись в ответ.
– Я за вами заеду. Когда? Куда?
Только теперь капитан осознал, насколько она привлекательна.
– Нет. – Робин положила ладонь ему на руку. – Меня проводит мой брат, но я буду с нетерпением ждать нашей важной беседы.
Дьявол снова проснулся в ней, и она крепко сжала руку капитана, ощутив удовольствие от его мгновенной реакции на ее прикосновение, – мускулы под ее пальцами напряглись.
– Погоди, – сказала она кучеру, провожая взглядом высокую стройную фигуру, шагающую по берегу к ожидавшему вельботу.
Для визита к адмиралу Кодрингтон надел парадную форму. Эполеты с золотым шитьем подчеркивали ширину его плеч, портупея делала талию выше. Внезапно Робин захотелось узнать, какого цвета волосы у него на груди, такие ли они светлые, как косичка на затылке… Ее охватили стыд и волнение. Прежде такая мысль никогда не пришла бы ей в голову. Что значит «прежде»? Ответ был только один – до той ночи на «Гуроне». Мунго Сент-Джон во многом виноват. На этом Робин успокоилась, отвела взгляд от стройной мужской фигуры и наклонилась к кучеру:
– Домой, пожалуйста.
Она окончательно решила не ходить на бал к адмиралу и принялась твердить про себя христианские заповеди.
Зуга, однако, разрушил все ее благие намерения, и благоухающим осенним вечером в открытой коляске они направились на бал в компании старшей незамужней дочери Картрайтов, родители которой следовали сзади в карете и обсуждали важные дела.
– Я уверена, что он всерьез увлечен Алеттой, – утверждала миссис Картрайт.
– Дорогая, у него же нет ни пенни за душой.
– А перспективы? – мягко возразила миссис Картрайт. – На этой экспедиции он заработает тысячи. Он из тех молодых людей, кто добивается успеха, я в этом нисколько не сомневаюсь.