Полет обреченных - стр. 17
И полковник Никифоров не протестовал против бессмысленной жестокости «помощников» из царандоя.
Потому, что прекрасно знал непреодолимую силу, реально стоящую за спинами этих карателей. Да и приказ обязан был выполнять без проволочек, по которому, вышедшие из боя, спецназовцы обязаны передавать представителям столичных властей каждый отбитый у душманов кишлак.
Таким образом, пленные и трофеи – оружие, редкости, ценное добро, так и исчезали бесследно в обозах многочисленных отрядов милиции – царандоя, без обязательного сопровождения, которого, предусмотрительный Рахнавар не делал ни шагу вне стен своего столичного Управления службы безопасности – ХАД.
Обычно, едва, вышедшие из боя, шурави забрав своих раненых и убитых, только еще грузились в вертолеты или в бронетехнику, чтобы отправиться обратно на свои базы, как за их спинами уже слышались выстрелы нетерпеливых афганских карателей.
То проявляли себя заплечных дел мастера – афганского Берии, как не раз, что называется, за глаза, как и многие другие, именовал про себя Рахнавара полковник Никифоров.
И у него был серьезный повод считать именно так, а не иначе. Среди недовольных хадовской жестокостью советских офицеров ходили всякие разговоры.
Мол, не щадит дост, ни старых, ни малых. Карает без суда и следствия, пользуясь лишь собственной властью, жителей мятежных селений. Прибегает к расстрелу как к единственному способу усмирения.
Правда, давно уже, что-то не было слышно о Рахнаваре.
– Наверное, присмирел, всерьез задумался о том, как будет спасаться после скорого окончания войны, уже не от отдельных каких душманов и их полевых командиров, а от всего собственного народа! – однажды, в разговоре со штабными предположил Никифоров.
И вот на тебе, снова объявился, собственной персоной зловещий персонаж жутких историй, когда уже ни думал, ни гадал комбриг, что доведется снова встретиться с этим шакалом – любителем падали.
Вот так – размышляя о возможных причинах предполагавшейся встречи, от всей души негодовал по этому поводу Никифоров.
Разные мысли приходили к нему насчет причин телефонного звонка по поводу приезда чиновника из Кабула.
Сходилось же все к одному: затевается что-то очень важное!
И сам прежний опыт подсказывал, что по всяким пустякам из штаба армии беспокоить не станут. Правда, после недавнего телевизионного выступления генсека о скором выводе советских войск из Афганистана, с души Никифорова словно тяжелый камень сняли.
Долгие недели, прошедшие в ожидании вывода своей части на Родину, он молил небо лишь об одном: