Полёт фантазии - стр. 27

– Ура! Женька пришла! – Танька повисла у меня на шее, совсем, как раньше. Я

почувствовала, что лед в моей душе треснул и начал таять.

      Она провела меня в комнату, представив гостям. Некоторых я помнила по свадьбе.

Потом сама отодвинула стул и усадила меня в непосредственной близости от своей персоны. Подоспело время для очередного тоста.

– Здравствуй, Женечка! – поприветствовал меня Макс, опускаясь на соседний стул. –

До этого момента я его не замечала, видимо он куда-то выходил.

– Простите, разве мы знакомы? – сделала я непонимающее лицо.

      Он усмехнулся:

– Неужели не помните?

– У меня, знаете ли, память девичья. Тут помню, тут не помню. Так бывает. – Если уж

мне придется сидеть рядом с этим придурком, то я решила порезвиться за его счет.

– Тогда давайте знакомиться заново. Максим Оглоблин, бизнесмен, – представился он.

– Можно просто Макс. Так меня все друзья называют.

      Я еле сдержалась, чтобы не прыснуть.

– Вам очень подходит эта фамилия, – с самым серьезным видом заявила я.

– А кто вы, прекрасная незнакомка?

– Евгения Томашевская, торгую пирожками у метро.

      Макс развеселился:

– И где именно?

– На Владимирской.

– Обязательно отведаю ваших пирожков.

      Я не на шутку перепугалась. Только его мне не хватало!

– Мы бизнесменов не обслуживаем. У нас льготный товар, предназначенный для

малоимущих.

Мы препирались подобным образом, не забывая поднимать бокалы и закусывать. Две девушки в накрахмаленных передниках обслуживали гостей. Хорошо быть богатым!

– Я вижу, вы помирились? – встряла в наш разговор Танька.

– С кем?

– С Максом.

– Не понимаю, о чем это ты.

      Она пожала плечами и отошла к гостям, столпившимся у навороченного

проигрывателя. Вскоре раздался ее голос:

– Женька, ты не помнишь, как там у Бальмонта «Мы говорим на разных языках…»?

      Я разозлилась. Что это ей вздумалось привлекать ко мне внимание? Но я все-таки

продекламировала:

Мы говорим на разных языках.

Я свет весны, а ты усталый холод.

Я златоцвет, который вечно молод,

А ты песок на мертвых берегах.

То ли от злости, то ли потому, что это стихотворение мне действительно очень нравилось, но получилось выразительно. Послышались аплодисменты и требования продолжения.

      Прекрасна даль вскипающего моря,

      Его простор играющий широк.

      Но берег мертв. Измыт волной песок.

      Свистит, хрустит с гремучей влагой споря.

Я дочитала стихотворение до конца, сорвав очередную порцию аплодисментов. Танька о чем-то пошушукалась с гостями, и ее муж, Андрей, обратился ко мне: «Женя, почитай свои стихи!» Меня будто пружина выбросила со стула: