Полет для попаданки - стр. 3
Я недовольно распахнула глаза и уставилась на Мишеньку. Наш психиатр улыбался на все тридцать два и рассматривал меня с долей профессионального интереса, словно мой злой вид сейчас объяснял ему некую очередную загадку человеческой психологии, которую он непременно использует в своей кандидатской. О последней, кстати, мы все уже слышим не первый год и без толку.
– Анна Сергеевна, не смотри на меня как на врага, я только принес дурную весть, не испепеляй меня взглядом. Пойдем лучше, там такой образчик привезли. И по твоей и по моей части. Но по твоей сначала!
Я обреченно вздохнула и затушила бычок, аккуратно опустив его в колбу, что служила тут пепельницей.
– Что там у нас, – страдальчески поморщилась я, уже предвкушая, что эта смена будет долгой.
– Да, собственно, ничего особо нового. Просто экземпляр колоритный. Суицидничик с алкогольным психозом в анамнезе.
– Так я тут, с какого бока? – я со вздохом поднялась со скамейки и направилась к черному ходу.
– Ты ж понимаешь, всё дело в способе! – загадочно проговорил мой циничный коллега и для эффекта ещё и поднял указательный палец. Почти уснувшее за последние годы любопытство вяло шевельнулось и я всё же поинтересовалась:
– Так в чем пафос момента?
Михаил Андреевич легкой походкой, жизнерадостно мурлыкая под нос песенку Тимура Шаова про врачей:« Подайте, родимцы, простому врачу, чтоб доктор хотя бы напился!», проводил меня до смотровой и жестом конферансье указал мне на пациента.
Да, картинка была бы забавной, если бы не последствия. Оказалось, что гостит нынче в нашей больничке местный любитель крепких напитков и высокоинтеллектуальных бесед на философско-религиозные темы Василий с говорящей фамилией Умельцев. Увы, никем непонятый. И вот после очередного весеннего запоя, наш Вася внезапно и совершенно необоснованно оказался брошенным неблагодарной супругой и к тому же в этот судьбоносный момент, оставленный в растрепанных чувствах ещё и неверными товарищами, и таки да, решился — всё, мол, пора! Но, так как его тонкая душа не приемлела самого факта самоубивства то, как подкованный, с его точки зрения, верующий, он решил сам себя распять. Почему именно так и что в больном мозге происходили за процессы, о том пусть Михаил потом дознаётся и разбирается – понять логику, что этот метод якобы не несет в себе греха, мне не дано! А вот постичь претворение сего дикого плана в жизнь в одиночку, было любопытно.
И в правду, как? Ну, допустим, ноги он себе сам прибил к столбу, хотя и сложно. Левую руку тоже к перекладине как-то умудрился, а вот правую?