Поле мечей. Боги войны - стр. 68
– Ты так давно не давал о себе знать, Юлий, – наконец заговорила служанка. – Я даже не знала, куда послать известие о смерти твоей матери.
Эти слова вызвали новый поток слез, и Цезарь снова сжал добрую женщину в объятиях.
– Я… я чувствовал, что это произойдет. Она мучилась?
Вытирая слезы, Клодия отрицательно покачала головой:
– Она постоянно говорила о тебе и очень радовалась Юлии. А боли не было совсем.
– Это утешает, – негромко произнес Юлий.
Он не видел мать так давно, что сейчас сам не переставал удивляться охватившей душу тоске: отчаянно хотелось присесть на край кровати и не спеша, подробно рассказать и об Испании, и о тех сражениях, в которых пришлось участвовать. Как он любил рассказывать матери о собственных свершениях! Даже после того, как болезнь унесла разум, она, казалось, все равно слышала сына и понимала все, что он говорит. А теперь поделиться не с кем. И никого рядом нет. Ни отца, к которому можно было бы подбежать, ни Тубрука, который так любил посмеяться над промахами мальчика. В мире не осталось ни единого человека, способного любить его просто так – за то, что он живет на свете. Какая пустота вокруг!
– А где же Юлия? – оглядываясь, поинтересовался отец.
Лицо Клодии моментально приобрело горделивое и одновременно нежное выражение.
– На верховой прогулке. Обожает своего пони и при любой возможности старается уехать в лес. Она очень похожа на Корнелию, Юлий. Те же волосы, тот же смех. Иногда мне кажется, что тридцати лет как не бывало и моя девочка снова со мной.
Заметив в лице господина напряжение, служанка истолковала его по-своему:
– Не волнуйся, я не позволяю малышке кататься в одиночестве. Ее всегда сопровождают двое слуг – для безопасности.
– Она меня хоть немного помнит? – с внезапной неловкостью уточнил Цезарь. – Узнает, когда увидит?
Он взглянул в сторону ворот, словно упоминание о дочери могло ускорить ее появление. Он сам плохо помнил ту малышку, которую оставил на попечение верной служанки. Ярче всего сохранилось воспоминание о крохотных ручонках, крепко обвивших шею в тот момент, когда он пытался успокоить девочку после гибели матери. Как оказалось, это детское объятие обладало почти магической силой.
– Обязательно узнает, нечего и сомневаться. Она постоянно просит рассказать что-нибудь о папе, а я уж стараюсь изо всех сил.
Клодия посмотрела на Октавиана – юноша неподвижно стоял возле лошадей.
– Неужели это Октавиан? – недоверчиво спросила она, удивляясь произошедшей в юноше перемене. Но тут же подбежала и, крепко сжав его в объятиях, от всей души расцеловала.