Поле мечей. Боги войны - стр. 52
Юлий застыл, устремив неподвижный взгляд на Каберу.
– Нет, старина, – наконец негромко произнес он. – Помпей уже ничем не сможет мне навредить. Заняв место консула, я обрету неприкосновенность. И снова окажусь в гуще событий.
Кабера хотел было прекратить препирательства, однако упрямство взяло верх над рассудком.
– Хорошо. А после? Брут будет муштровать Десятый легион, а ты – сидеть и сочинять законы, которые никто не сможет понять? Или, как и здесь, займешься картами и мостами? – Рений схватил Каберу за плечо, пытаясь заставить его замолчать, но старик не желал подчиняться. – Если сумеешь открыть пошире глаза, то сразу увидишь, что на самом деле существует множество куда более важных проблем.
Рений сжал худую руку, и Кабера поморщился от боли.
– Если мне удастся стать консулом, – медленно и веско произнес Цезарь, – то я заберу все, что люблю, самые дикие места, которые смогу разыскать на земле. Ты это хочешь от меня услышать? Что Испания для меня слишком спокойна и мала? Я знаю. И сумею найти собственный путь, Кабера. Боги любят Рим и внимательно слушают тех, кто разговаривает с ними из этого города. А отсюда до них труднее докричаться.
Юлий улыбнулся, пытаясь за улыбкой скрыть разгоревшийся гнев, и, обернувшись, заметил, что Сервилия внимательно наблюдает за ним из-за плеча Октавиана. Рений отпустил плечо лекаря, и старик пронзил его злым взглядом.
Чтобы как-то сгладить конфликт, Брут решил обсудить детали похода:
– Если начать собирать корабли уже сегодня вечером, то когда их окажется достаточно, чтобы погрузить весь Десятый легион?
Юлий едва заметно склонил голову в знак благодарности:
– Самое большее через месяц. Я дал знать в городе, что нам потребуются капитаны для перевозки крупного груза. Думаю, тридцати кораблей будет вполне достаточно. Сенат ни за что не позволит мне подойти к Риму целым легионом, в полном его составе, а потому мне потребуется лагерь на побережье. Я возьму с собой золото. Для осуществления моих планов его у нас вполне достаточно.
Сервилия внимательно слушала бесконечные споры. Солнце уже садилось, но, кроме нее, этого никто не заметил. Почти не обратили внимания и на охранника, который вошел неслышным шагом и зажег лампы. Через некоторое время единственная присутствовавшая на совете женщина тихо вышла, чтобы заняться собственными приготовлениями к отъезду. Прохладный ночной воздух приятно освежал – в комнате было душно.
Сквозь открытые окна голоса спорящих разносились по всему двору. Часовые у ворот увидели Сервилию и нетерпеливо шагнули навстречу.