Поле мечей. Боги войны - стр. 132
Сервилия, не помня себя от радости, захлопала в ладоши:
– Брут попал в четверку, да? Мой дорогой мальчик! Он ведь дрался потрясающе, правда?
– Теперь центурион имеет все шансы победить и прославиться на весь Рим, – ответил Помпей, кисло взглянув на Юлия. – В двух парах полуфинала будут сражаться два римлянина. Лишь богам известно, откуда явились два других воина. Саломин темен, как ночь, а еще один – с раскосыми глазами – вообще невесть из каких краев. Будем же надеяться, что твой приз, Юлий, заслуженно достанется одному из наших воинов. Негоже отдавать его чужеземцу.
Цезарь пожал плечами:
– Все в руках богов.
Молодой человек ждал, пока консул отдаст причитающиеся ему огромные деньги – проигранное пари. Помпей отгадал мысли эдила и нахмурился.
– Я, пожалуй, пришлю к тебе человека – он принесет выигрыш. Не стоит стоять здесь, словно курица с золотым яйцом.
Юлий, тут же согласившись, кивнул. Несмотря на видимость дружелюбия, любой обмен репликами в ложе напоминал бескровную дуэль: каждый старался унизить собеседника. Хорошо, что уже сегодня вечером все это закончится. Надоело!
– Конечно-конечно, консул. До вечернего тура я буду в доме у Яникула.
Помпей прищурился. Он не ожидал, что придется отдавать такую крупную сумму, да вдобавок так быстро. Но все сидящие в ложе смотрели на него с повышенным вниманием, а на губах Красса играла гадкая, ехидная усмешка. Помпей мысленно выругался. Теперь придется отдать выигранное в предыдущих турах – все пропало. Наверное, лишь Красс смог бы заплатить столько золота сразу. Хищник, конечно, тихо радуется той единственной монете, которую выиграл сам, сделав ставку на Брута.
– Отлично, – заключил Помпей, не желая конкретно договариваться о времени доставки денег. Даже со всеми выигрышами нужная сумма набиралась с большим трудом. Но у Красса он денег больше не попросит – скорее Рим сгорит дотла! – Ну, тогда до вечера, господа. Сервилия, мое почтение.
Помпей поклонился и, сделав знак телохранителям, скованным, но решительным шагом вышел из ложи.
Едва консул скрылся из виду, Цезарь расплылся в довольной улыбке. Пять тысяч! Всего лишь одно пари, и его избирательная кампания снова на плаву.
– Люблю этот город, – произнес он вслух.
Светоний встал и вслед за отцом направился к выходу. Вежливость заставила молодого человека пробормотать какую-то истертую любезность, однако лицо его выражало совершенно противоположные чувства. Бибул поднялся следом за другом и тоже пробормотал какие-то слова благодарности.
Сервилия встала со своего кресла. Глаза ее горели тем же возбуждением, которое она видела в лице Цезаря. Толпа покидала трибуны – наступило время обеда. Воины Десятого легиона стояли в проходах, поддерживая порядок. Однако присутствие множества людей вовсе не смутило красавицу – она жадно поцеловала Цезаря: