Поле мечей. Боги войны - стр. 120
– Ну что, как думаешь, имеет смысл делать ставку на твоего бойца? Пройдет он в следующий тур?
Обернувшись, эдил заметил в глазах консула искру возбуждения. На лбу Помпея выступили капли пота. Молодой человек коротко, но решительно кивнул:
– В искусстве владения мечом Домиций уступает лишь одному человеку. Позови рабов, которые собирают ставки, и мы выиграем на нем немалое состояние.
Оба заговорщицки, слово мальчишки, улыбнулись друг другу. Тот, кто увидел бы этих людей сейчас, ни за что не смог бы поверить, что отношения между ними совсем не просты.
Раб явился на зов почти мгновенно. Красс отсчитал три серебряные монеты, и Помпей раздраженно поднял брови:
– Хотя бы раз! Хотя бы раз увидеть, Красс, как ты ставишь приличную сумму! Что за радость в такой мелочности? Наверное, это унизительно!
Красс нахмурился, взглянул на Юлия и, густо покраснев, спрятал приготовленные деньги:
– Пожалуй, ты прав. Ну-ка, парень, дай мне таблицу!
Раб с готовностью протянул покрытую слоем воска деревянную табличку, и Красс приложил к ней свой перстень с печатью, а рядом написал несколько цифр, никому их не показав. Однако в тот момент, когда Красс отдавал свою ставку, Помпей успел бросить на нее быстрый взгляд и удивленно присвистнул:
– Ну и ну! Это ведь целое богатство! Выходит, ты способен удивлять, Красс. На целый золотой больше всех твоих самых крупных ставок!
Красс лишь поморщился и взглянул на арену, где бойцы уже заняли позиции и ожидали сигнал к началу схватки.
– Я, пожалуй, поставлю на твоего человека сто золотых, Юлий, – решил Помпей. – А что скажешь ты сам?
– Ставлю тысячу, – коротко отозвался Цезарь. – Я в нем не сомневаюсь.
Помпей не ожидал столь смелого вызова:
– Ну, тогда я поставлю столько же.
Оба написали на восковой табличке суммы и свои имена.
В этот момент подал голос Рений.
– Ставлю на Домиция пять золотых, – пророкотал он.
Единственный из всех он протянул монеты, а не написал сумму. Старый гладиатор проводил свои кровные долгим взглядом, внимательно наблюдая, как они исчезли в полотняном мешочке раба, а затем откинулся на спинку кресла. Судя по всему, ставка далась ему нелегко – лоб покрылся крупными каплями пота. Светоний хотел было сделать собственную ставку, однако, увидев, какими суммами распоряжаются другие, предпочел обратиться к отцу. Вдвоем они поставили десять золотых, и дощечка перекочевала дальше по кругу. Даже Бибул решился рискнуть несколькими серебряными монетами.
С богатой добычей раб поспешил к своему хозяину, а Юлий поднялся с места, чтобы подать знак горнистам. Увидев эдила, толпа тут же притихла, и Цезарь спросил себя, кто из этих людей на выборах вспомнит его имя. Чтобы подчеркнуть торжественность момента, он выждал несколько секунд, а потом махнул рукой. В тот же миг над ареной разнесся сигнал к началу праздника.