Пол Маккартни. Биография - стр. 7

. В эфире я сказал, что, на мой взгляд, Джон был не одной четвертью, а тремя четвертями Beatles. Йоко увидела трансляцию и позвонила мне прямо в студию ABC, чтобы сказать, что ей было “очень приятно” услышать мои слова. “Может быть, вы хотите приехать к нам, посмотреть, где мы жили”, – добавила она.

В тот же день я оказался в “Дакоте”, и меня провели по огромным белым апартаментам на седьмом этаже, где Джон воспитывал их с Йоко сына Шона, пока она сама занималась семейными финансами. Потом, в ее офисе на первом этаже, сидя в кресле, сделанном по образцу трона египетских фараонов, она долго и подробно говорила о его фобиях, неуверенности в себе, обиде на прежних коллег по группе и особенно на того, кто был его второй половиной в величайшем авторском партнерстве за всю историю поп-музыки. Как это часто бывает с недавно пережившими утрату, что-то от ушедшего человека, казалось, поселилось у нее внутри; слушая Йоко, я часто чувствовал, что слышу Джона. При любом упоминании Пола ее взгляд стекленел. “Джон всегда говорил, – сказала она мне в какой-то момент, – что ему никто никогда не делал так больно, как сделал Пол”.

Эта слова намекали на гораздо более глубокую эмоциональную связь между ними, чем казалось всему остальному миру, – они были похожи на слова отвергнутого любовника, – и я, естественно, вставил их в отчет о своем визите в Sunday Times. Когда его напечатали, я, будучи уже в Лондоне и как-то вечером вернувшись к себе домой, услышал от своей тогдашней подруги: “Тебе звонил Пол”. По ее словам, он хотел знать, что имела в виду Йоко, и звучал скорее расстроенно, чем сердито. Как и в случае с Джоном, мне протянули руку слишком поздно и в обстоятельствах, которые я никогда бы не мог предвидеть. Тем не менее в то время я наивно полагал, что выдавил из себя все возможное о Beatles и их эпохе. Поэтому я даже не попытался получить его реакцию на слова Йоко “под запись”, и больше эта тема нигде не всплывала.

Главной претензией к “Кричите!”, в том числе из уст сэра Тима Райса, прославленного либреттиста, было то, что автор выпячивает роль Леннона и предубежденно настроен к Маккартни. Я отвечал, что на самом деле не выступал против Пола, а лишь пытался показать реального человека за обаятельным, вечно улыбающимся фасадом. На самом деле, если быть до конца честным, после всех лет, проведенных в мечтаниях о том, чтобы жить его жизнью, я в какой-то момент смутно ощутил, что мне пора позаботиться о своей собственной. Слова о том, что Джон составлял три четверти Beatles, были (по справедливому замечанию Тима Райса) “просто безумием”. Сам Пол книгу возненавидел, насколько до меня доходили слухи, и упоминал ее исключительно под названием “