Пол Маккартни. Биография - стр. 54

Первым, на что повлиял Пол, придя в Quarrymen, стал их имидж. “Было заметно, что в нем есть эта шоуменская сторона, – говорит Колин Хэнтон. – Джон-то жил только ради музыки”. На сцену в группе всегда выходили кто в чем хочет, но теперь Джон согласился с идеей Пола завести униформу: черные брюки, белые рубашки в ковбойском стиле и черные галстуки-шнурки.

23 ноября они снова должны были играть в “Нью-Клабмор-холле”, где Пол до того запорол “Guitar Boogie”. На этот раз он твердо решил показать себя с лучшей стороны. “У него был пиджак такого овсяного цвета – в котором он был в Вултоне, – и он дал знать Джону, что, когда будет концерт, он собирается его надеть, – вспоминает Хэнтон. – В общем, концерт был совсем уже скоро, и тут в один прекрасный день приходит Джон, а на нем кремовый пиджак, который был светлее, чем у Пола. Это Джон как бы хотел сказать: «А я все равно круче тебя»”.

В тот вечер была сделана фотография Quarrymen на сцене, которую будут бесконечно перепечатывать в последующие годы. Джон солирует, Пол, по-видимому, поет вторым голосом. Из всех играющих они единственные в пиджаках. Остальные самозабвенно бьют и бренчат по струнам, не осознавая, что в их полку теперь завелся командный состав.

С появлением Пола репетиции стали более частыми – и более серьезными. В основном они происходили у него дома, что само по себе наделяло его несколько более высоким статусом. Джима Маккартни отправляли на кухню, и крошечная гостиная на Фортлин-роуд, 20 превращалась в настоящую репетиционную точку. Не желая, чтобы Майк оставался в стороне, отец сперва купил ему банджо, а потом полноразмерную ударную установку бледно-голубого цвета, которую Майк тут же взялся осваивать с присущим ему воодушевлением. Осмотрительный, как всегда, Пол каждый раз выходил на улицу, чтобы удостовериться, что шум не слышен дальше пары домов. Тем не менее рука Майка так и осталась ослабленной из-за перелома, и он не мог составить серьезной конкуренции действующему барабанщику Quarrymen Колину Хэнтону.

Музыкантов встречали менее доброжелательно, когда Джон назначал репетицию в Вултоне, в доме своей тети Мими на Менлав-авеню. Мими всегда крайне враждебно относилась к его музыке, отказываясь даже держать дома пианино, потому что оно напоминало ей о заведениях для плебеев. Она – и, справедливости ради, все остальные люди ее возраста – просто не могла понять, как из скиффла можно сделать достойную карьеру. “Гитара – это прекрасно, Джон, – заявила она ему, – но ты никогда не сможешь заработать ей на жизнь”.