Покушение - стр. 38
– Мы считаем, что не меньше, чем на тридцать метров, – ответил главный инженер.
– Но ведь этим пока даже не пахнет, – не скрывая своего разочарования, заметил Грейфе.
– Да, но совсем недавно у нас вообще ничего не было, – резонно ответил Пфлюкер.
– Н-да, – вздохнул Грейфе, снова подумав: «Совсем недавно не очень-то она нам и была нужна».
В Берлин Грейфе вернулся совсем удрученным и озабоченным.
Глава 9
– Слышали сводку? – заходя в кабинет Круклиса, еще с порога спросил Доронин.
– Еще бы! Такие новости! Столица Украины! Красавец Киев! Лучшего подарка к 26-й годовщине Октября и не придумаешь, – довольно ответил Круклис.
– Просто молодцы, – высказал похвалу в адрес воинов-освободителей Доронин.
– Они-то да. А мы? – лукаво улыбнулся Круклис.
– Несравнимо слабее, но кое-что тоже есть, товарищ полковник, – ответил Доронин. – Разрешите начать с фотографий?
– С чего хотите, – согласился Круклис, вытаскивая из стола свое непременное в таких случаях увеличительное стекло.
Доронин разложил перед полковником фотографии.
– По данным экспертизы, товарищ полковник, все снимки сделаны еще до войны – не раньше, чем в тридцать девятом году. Снимали из фотоаппарата с очень маленьким объективом. Вероятно, какая-нибудь подделка под зажигалку или под портсигар, или что-либо подобное. Это доказывается тем, что часть снимков – монтированные, – начал доклад Доронин. – Объекты фотографирования просто не умещались в одном кадре.
Доронин докладывал, а Круклис вновь, с еще большим вниманием, разглядывал снимки через увеличительное стекло.
– Я заметил это еще в прошлый раз, – сказал он. – Конечно, разве захватишь в один кадр новые корпуса завода «ЗиС»? Или даже Крымский мост? А монтаж получился неплохой…
– Обратите внимание вот на эту серию, я бы так выразился, – подсказал Доронин.
Круклис просмотрел. На снимках были какие-то неизвестные ему дома, две подворотни, витрина магазина.
– Я их уже видел. Но не очень пока понял, для чего их фотографировали, – признался он. – Может, вы догадались? Может, тут главное не дома, а люди?
– У нас пока тоже ясности нет. Но мы склонны думать, что снимались все же именно дома. А вот с какой целью? – вопросом ответил Доронин.
– Явки? Места встреч? Тайники? – высказал предположение Круклис.
– Все может быть, – согласился Доронин. – Но ведь надо знать точно.
– Хорошо. Время есть – подумаем. Что дальше? – спросил Круклис.
– Дальше я бы хотел доложить о жильцах. Тут нам повезло больше…
– Еще бы! Тут к вашим услугам и соседи, и милиция, и паспортный стол. Так в чем же нам повезло?
– В квартире, начиная с тысяча девятьсот двадцать пятого года до того самого момента, как в нее вселилась Баранова, проживала семья Мартыновых: муж, жена и двое детей, – объяснил Доронин. – Глава семьи – Мартынов Тимофей Петрович, умер от воспаления легких в тридцать третьем году. Его супруга, Мартынова Глафира Ермолаевна, умерла от язвы желудка в тридцать шестом. Обе их дочери, Анна Тимофеевна и Любовь Тимофеевна, вышли замуж и уехали из Москвы. Анна – в тридцать седьмом в Новосибирск, где проживает с семьей до сих пор. Любовь вышла замуж за военного и уехала с ним в марте сорокового года в Бобруйск. Сведений о ней нет. В отделении милиции так характеризовали Мартыновых: семья простая, рабочая. Никто из семьи никогда ни в какой деятельности, направленной против советской власти, замешан не был.