Покуда я тебя не обрету - стр. 156
– Каждую минуту, – повторил он. – Мне еще снятся сны – исключительно сны о сексе, больше ни о чем.
– Джек, ты говорил об этом с мамой?
– Я знаю, что она ответит. «Мал еще говорить об этом».
– Но ты уже не мал думать и видеть об этом сны!
– Может, когда я пойду в школу для мальчиков, мне станет легче, – сказал Джек.
Он знал, что у мамы есть план – после школы Святой Хильды отдать его в школу для мальчиков. Через дорогу от Святой Хильды располагался колледж Верхней Канады, чьи воспитанники все время крутились вокруг девочек из Святой Хильды (тех, что постарше). Разумеется, миссис Уикстид хорошо знакома с кем-то из колледжа, разумеется, учителя из Святой Хильды напишут ему лучшие рекомендации (по крайней мере, в плане успеваемости). Он даже прошел собеседование в колледж. Привыкнув к серому и малиновому в Святой Хильде, Джек решил, что в колледже слишком много синего – мальчики носили галстуки в сине-белую полоску. А те, кто играл за первые команды колледжа, носили уже целиком синие галстуки. Алиса решила, что у спортсменов в колледже слишком много поклонников; их превращают в кумиров, говорила она Джеку, и это очень плохо. По сей причине на собеседовании она сказала, что ее сын не очень спортивный.
– Откуда ты знаешь? – спросил Джек, ведь он ни разу не пробовал заниматься спортом.
– Джек, верь мне, ты не спортивный.
Но он верил маме все меньше и меньше.
– И в какую же школу ты идешь? – спросил Серый Призрак.
– В колледж Верхней Канады – так мама решила.
– Я поговорю с твоей мамой, Джек. Мальчики из колледжа заживо спустят с тебя шкуру.
Джек верил миссис Макквот, так что сильно перепугался и поделился страхами с Эммой.
– Как это они спустят с меня шкуру? Зачем, почему?
– Ну просто ты не спортивный, Джек.
– И что?
– Ничего, они заживо спустят с тебя шкуру, и дело с концом. Ты будешь чемпионом в другом виде – в спорте по имени «жизнь», конфетка моя.
– Спорте по имени…
– Так, заткнись и поцелуй меня, – приказала Эмма.
Они, как обычно, сидели на заднем сиденье лимузина Пиви. С недавних пор Джеков малыш стал небезразличен к Эмме – от нее требовалась лишь малая толика усилий. Правда, если у малыша было плохое настроение, то, что бы Эмма ни делала, вставать он отказывался. Эмма ходила в десятый класс, ей было шестнадцать, а на вид – то ли тридцать, то ли сорок, и еще ей поставили на зубы пластинки, что ее чрезвычайно бесило. Из-за них Джек боялся целовать ее.
– Нет, не так! – учила мальчика Эмма. – Я что, птица в клетке? Ты что, пытаешься накормить меня червячками?
– Это мой язык!
– Я знаю, что ты там мне суешь в рот. Я говорю о другом, о важном – о том, как я это воспринимаю.