Покровитель - стр. 15
— Нашла что-нибудь интересное?
— А? — встревоженно обращаю на него взгляд, в очередной раз оказываясь в янтарном плену.
— Что рассмотрела во мне, малышка?
— Н-ничего.
Уголки его губ немного дрогнули, но не скривились в улыбке. Вот бы узнать, хорошо это или плохо?!
— Расскажи, как удалось залететь от Марата Стрельцова? Девок любит, но предстоящим выгодным браком дорожит.
— Я не специально, — спокойно отвечаю. — Так… так… получилось.
— Получилось?! Ты еще скажи, не знала, откуда дети берутся.
Начинает ехидно смеяться, а я прикусываю язык, лишь бы не заплакать и не расклеиться окончательно. Ведь по факту вина полностью моя. Должна была подумать о последствиях.
— Он любитель элитных баб, — продолжает мужчина, — а ты явно не из таких. Чем же привлекла? Как уговорила трахать без защиты?
— Я не такая! — с яростью выпаливаю, пытаясь хоть как-то защититься от навязанного всеми клейма доступной девушки. — Почему должна терпеть оскорбления? Кто вы такой, чтобы судить? Вы ничего обо мне не знаете! Ничего! Только и можете запугивать беззащитных.
Мужчина резко подается вперед, заставляя моментально замереть. Хватает за шею сзади, притягивая близко к лицу.
— Ты очень дерзкая. С этим нужно быть крайне осторожным.
Его голос звучит вкрадчиво, тихо, но так властно и холодно, что хочется спрятаться. Чуть отстранившись, проводит пальцами по щеке, рассматривая так, словно я бросила вызов самому дьяволу.
— Запомни одну вещь, девочка! — последнее слово выделил интонацией. Не для того, чтобы причислить к ребенку, а чтобы поняла, насколько я маленькая в этой игре. — Не люблю шум.
Большие соленые капли, державшиеся из последних сил, слетают большими бусинами с ресниц. Он внимательно смотрит в ожидании ответа. Прекрасно осознаю статус, и мне ничего не остается, как молча кивнуть. Только тогда Герман ослабляет хватку.
В груди больно екает. Чего хочет этот человек? Почему держит рядом? Куда мы едем? Столько вопросов, которые разрывают рассудок. Смогу ли выбраться?
Сейчас беременность выглядит не так страшно в сравнении с неизвестным будущим.
— Мне жаль, — отчаянно произношу.
— Уверен, будет время исправиться, — обманчиво ласково проводит по скуле, слегка задевая большим пальцем нижнюю губу.
Вопросительно смотрю в ожидании продолжения, но Герман медленно отстраняется, и воздух вновь заполняет легкие, но дышать все так же сложно. Отворачиваюсь к окну, пытаясь скрыть дрожь, а еще понять смысл последней фразы.
Оставшуюся часть дороги едем в тишине. Разговор возобновляется, когда иномарка въезжает на парковку музея.