Покровитель - стр. 12

Не спеша пробую, но быстро теряю контроль, проглатываю ложку за ложкой. Расправившись с едой, вновь возвращаюсь на подоконник и сижу там до самого вечера. Меня никто не беспокоит, даже за дверью не слышны шорохи шагов. Словно я одна в этом огромном доме.

Время стало тянуться неимоверно долго. Была рада, когда служанка принесла ужин, вот только общаться отказалась категорически.

Так наступила ночь, которую провела беспокойно, то проваливалась в тревожный сон, то выныривала из него в холодном поту. Все время на стенах мелькали тени, а в голове звучал обманчиво ласковый голос хозяина.

Утром мне снова принесли завтрак, потом обед, а после ужин.

На третьи сутки я прекратила паниковать и вздрагивать, молча стала ожидать приговора. На четвертый день заточения бездумно начала наматывать круги, даже делать растяжку. Платье было порвано, так что некоторые упражнения могу позволить. Меня так и застал охранник, танцующую пируэт и шене.

— Круто. Так меня ни одна телка еще не встречала.

Замерев на месте, тут же тушуюсь, начиная теребить ткань платья. Мужчина кивает в сторону прохода, и я выхожу. Мы вновь следуем по длинным коридорам и бесконечным проходам. Перед тем как мужчина открыл последнюю дверь, сердце неприятно екнуло. Не перешагнув порог комнаты, уже знала, кто там. Словно тяжелая энергетика просочилась вокруг.

Я выпрямилась, едва увидела его в большом кресле, больше напоминающем трон короля. Мне нечего скрывать. Ничего плохого не делала.

— В спальне есть ванна. Почему не воспользовалась? — не отрывая глаз от ноутбука, спокойно задает вопрос хозяин дома. — От тебя воняет, как от самой дешевой шлюхи.

— Не привыкла пользоваться чужими вещами.

— Присаживайся.

Оторвав взгляд от современной техники, важно поднимается, жестом указав на стул. Я неуверенно делаю шаг, стараясь не выдавать волнение.

— Умница, — едва моя пятая точка находит опору, как Герман похвалил. Оценивающе прошелся взглядом и лишь затем продолжил: — Ты хорошая. Я верю в это. Иногда плохое случается с хорошими людьми.

Голос опасного мужчины звучит вкрадчиво, слова выходят неторопливыми, делает паузу и акцент в определенных местах. Вот только было в нем то, что совсем не давало расслабиться, это полная, безоговорочная власть и подчинение.

— Будешь сотрудничать — останешься жить. Будешь упрямиться — отправишься на трассу развлекать дальнобой.

Сердце пропускает удар. Мысли разом перемещаются к ребенку, а руки сжимаются в замок перед животом.

— Сказала правду, — пытаясь придать голосу уверенность, произношу.

— Откуда знаешь Филатова?