Покровитель для Ангела - стр. 23
Опрокидывая в себя новую стопку коньяка, говорит Хаммер, а у меня мурашки по телу ползут.
Кажется, я теперь поняла, что помощь Михаила Александровича вчера не была безвозмездной, вот только как я его благодарить буду, если простого “спасибо” ему не достаточно…
***
Хренов барыга Павлик. Как же мне хотелось его задавить, жаль что Фил еще не пришел, но мы и сами отлично справились. Беркут постарался, притащил эту крысу за горло прямо до моего порога, за что несомненно, получит знатный приз.
Одно только херово вышло – та мелкая увидела нас, и я вообще не понимал, какого черта она приперлась сегодня со своими руками.
Зрелище получилось не очень, так как именно в тот момент Павлуша начал выплевывать кишки, и малая истошно запищала. О, как она смотрела на нас и особенно, на меня. Глазищами своими зелеными по пять копеек, застывшая от ужаса и бледная, как стена.
Захотелось знатно выругаться. Видно, не привыкла эта принцесса видеть такое, тогда как для меня это вообще в порядке вещей. Я вырос в этой среде, и это и есть мой дом, мои правила и мои, мать ее, законы.
Серый выкинул Павлушу за территорию, а я пошел в кабинет. Мне похуй на то, что с ним теперь будет. Зато Фил будет спать спокойнее.
Теперь хочу побыть один, но как только тянусь за сигаретами, глухой стук в дверь отвлекает.
– Алена, я же сказал, никого…
– Можно?
Тонкий голос разбавляет тишину.
Ангел. Осторожно заглядывает ко мне.
Удивляюсь. Какого лешего она сегодня приперлась. Да и вообще. Не место ей здесь. Сто раз уже говорил.
– Ты? Чего тебе?
Вижу, как малая осторожно входит и захлопывает за собой дверь. Еще более бледная, чем тогда на улице. Снова этот балахон на ней жуткий, но так даже лучше, не привлекает внимание ни мое, ни чье-либо другое.
Отмечаю, что пальцы ее как-то уж больно сильно дрожат, хотя голову высоко задрала, горделиво.
– Я…пришла.
Закуриваю. Еще более странной девки в жизни не видел.
Замолкает. Смотрит куда угодно, но не на меня, что уже начинает бесить. Щеки ее быстро становятся пунцовыми, прямо у меня на глазах краснеет. Губы пухлые грызет, хлопает своими ресницами длинными, чудная, ничего не скажешь.
– До завтра тянуть будешь?
– Михаил Александрович…
Говорит тихо, сбивается. Вижу, нервничает. Сильно.
– Я пришла вас отблагодарить.
Лепечет, смотря в пол, дрожащими пальцами свою косу поправляя, дрожит, и я вот уже вообще ни хрена не понимаю.
– За что?
– За вчерашнюю помощь.
– Ну, благодари.
Становится даже интересно и закурив, откидываюсь на кресло. Смотрю на эту мелкую. Что-то она больно красная уже, дышит тяжело, быстро, вот только то, что эта сопля делает дальше, просто вводит в ступор.