Поколения. Лоскутный мир - стр. 28

Зверь нервно дернул головой, зло рыкнул, словно поняв заложенную в интонации легкую издевку, и вдруг резко вильнул всем туловищем, нанося хлесткий удар хвостом, от которого Максим уклонился буквально каким-то чудом, но лишь для того, чтобы получить удар в бок и кубарем покатиться по земле. Боль пронзила все тело, ударила в руку, растеклась по боку горячей волной, которая стала стремительно холодеть под напором армии кинувшихся чинить повреждения пиктоботов. Мысленно выругавшись, он перевернулся на спину, принялся извиваться всем телом, одновременно отталкиваясь от земли ногами, чтобы отползти подальше от скалящегося в его сторону хищника. Импульсник послушно скользнул в ладонь из нагрудной кобуры и с пронзительным треском «выплюнул» в цель несколько синих лучей, но все они ушли в подставленную зверем нижнюю руку, заставив ту повиснуть искалеченной плетью, а его самого взвыть от злобы и боли. Выстрел, еще выстрел. Белгорф рванулся вперед, но получив несколько попаданий в ногу, пронзительно заскулил, завалился набок, однако тут же ловко пополз вперед используя неповрежденные конечности и не обращая внимания на впивающиеся в шкуру импульсы.

– Вот черт, – только и смог выдавить Максим, смотря на стремительно приближающегося к нему хищника, глаза которого горели жаждой убийства, а из приоткрытой пасти вылетало хриплое дыхание вперемешку с брызгами кровавой слюны.

Гибкая тень скользнула мимо, подхватила с земли отлетевший в сторону клинок, и материализовалась рядом с бельгорфом, который попытался развернуться в сторону нового противника, но лишь для того чтобы нарваться на стремительный удар энергоклинка. Лезвие вошло в нижнюю челюсть и выросло бледно-синим рогом точно промеж глаз. Кима шагнула назад, извлекая клинок, встряхнула им, словно очищая от крови и, свернув, бросилась к бессильно растянувшемуся на песке Максиму.

Грязно-коричневая вода разбивалась о тупой нос баржи, огибала ее пенными потоками и уносилась за корму взбиваемая там невидимыми винтами в мутные буруны. Зрелище не то чтобы завораживало, но успокаивало и, вкупе с идущей от воды прохладой, погружало в какую-то липкую полудрему.

Максим покрутил головой разминая затекшую шею и, протяжно зевнув, поправил перекинутую через шею повязку на которой покоилась затянутая в деревянные лубки9 рука. Естественно «мамк» уже залил сломанную руку и часть левого бока, превратившегося в сплошной темно-синий синяк, регенерационным гелем и если все пойдет нормально, то через пару дней от ранения не останется и следа, вот только всем знать об этом не следовало. Кеграб и так впал в небольшой ступор, когда Максим смог сам пусть и при помощи Кимы подняться на ноги и дойти до лагеря, но к счастью вопросов задавать не стал и Крамов был ему за это благодарен. Несмотря на действие пиктоботов и введенные медкомплексом лекарства боль была вполне ощутима, так что он оставил андроиде все разъяснения взволнованным товарищам, а сам плюхнулся на спешно сооруженную из походных одеял лежанку и погрузился в тревожный сон, проспав до самого прибытия корабля. Последующее было как во сне: прощание с терцером, погрузка на напоминающую огромную плоскодонку баржу, какая-то суета во время отплытия… Голова прояснилась лишь к середине дня, да и то порой накатывало.