#Поколение справедливости - стр. 36
Давай же, Арника, сосредоточься. Ты же не собираешься умереть сегодня?
– Тогда пойдем другим путем. – Голос малодушной безмятежно спокоен. – Человек. Кто-то, кто заботится о тебе. Вспомни человека, рядом с которым ты чувствуешь себя в безопасности.
Берт.
Я даже не понимаю, что произношу это имя вслух.
– Хорошо. – В ее голосе звучит улыбка. – Хорошо, что у тебя есть такой человек.
«Закрой глаза», – звучит в моей голове звонкий голос Берта, и я послушно зажмуриваюсь. Нет, я сейчас лежу не на холодном полу – на узком диване в общей комнате нашей казармы. Мягко поглаживая мое плечо, маленький, но невероятно сильный мальчик отгоняет от меня отголосочные кошмары, напевая песенку про котенка, поранившего лапку. Здесь я в безопасности.
Страх отступает.
Боль обрушивается подобно гигантской волне чего-то вязкого, жгучего и беспросветного, она накрывает меня с головой, выбивая дух и не позволяя выплыть, подняться наверх, чтобы сделать спасительный вдох. Я тону, опускаясь все глубже и глубже, и с каждым мгновением давление становится все сильнее, пока мои кости не взрываются, разом рассыпаясь на множество колючих осколков, разрушающих тело. Боль уничтожает меня снаружи и изнутри, выжигая каждое нервное окончание; может быть, я кричу – но не слышу, не чувствую этого, я больше не способна чувствовать что-либо, помимо боли, меня больше не существует, я растворилась в агонии…
Но все прекращается. Я вновь могу чувствовать свое тело. Судорожный вдох – да, я снова могу дышать. Все закончилось. Трясущейся рукой я утираю пот со лба и только потом открываю глаза.
– Получилось, – с невероятным облегчением выдыхает малодушная. – Припадок был коротким.
– Коротким?! – возмущаюсь я, не узнавая свой осипший голос. Кажется, я и правда кричала.
– Сколько прошло времени? По твоим ощущениям? – интересуется малодушная, и я запоздало вспоминаю, что такова особенность отката – искажение восприятия времени.
– Минут десять… не меньше, – неуверенно отвечаю я. – А сколько длился припадок?
– Девятнадцать секунд, – немного помедлив, сообщает малодушная. – Тебе очень повезло. Эти секунды могли превратиться для тебя в часы и даже в целые дни. Откат мог свести тебя с ума…
– Или убить, – договариваю я за нее. Я умудрилась позабыть про все инструкции, и если бы не малодушная…
Она спасла мою жизнь.
Я закрываю рот рукой, не позволяя вырваться истерическому смешку. За прошедший месяц моя жизнь уже дважды находилась под угрозой: сначала профайлер, крик которого мог убить меня и Константина, теперь откат…
– Тебя тошнит? – встревоженно спрашивает малодушная, заметив, что я прижала ладонь ко рту. Отрицательно мотаю головой. – Это хорошо. Но все равно лучше полежи немного, пока не придешь в себя.