Поклянись, что это правда - стр. 66

– Не знаю, как объяснить тебе, каково это.

Я отстраняюсь и заглядываю в улыбающееся лицо Мейсона. Мы мечтали об этом дне с семи лет, с тех пор как он только начал заниматься футболом. Для моего брата-близнеца это начало чего-то большого и настоящего, и я не могу удержаться от слез.

– Прекрати! – Он смеется, легонько пихает меня и дразнится: – Боже, ты прямо как мама! Плакса!

Я смеюсь сквозь слезы:

– Да, точно. Я горжусь вами, ребята.

Лицо Мейсона смягчается. Я знаю, о чем он думает, ему не обязательно произносить это вслух. Для него очень важно то, что я здесь, вместе с ним, в Авиксе. Он может быть властным и угрюмым, но ему, так же как и мне, необходимо, чтобы рядом были родные, дорогие ему люди. Мейсу трудно справиться в одиночку, опять же как и мне, и, вероятно, именно поэтому я никак не могу перестать жалеть себя. После того случая я не подпускаю к себе друзей, вместо того чтобы утешиться тем фактом, что мы здесь все вместе. Как бы я хотела, чтобы меня это утешило.

Сочувствие брата мне бы сейчас очень помогло, но, как я уже объясняла, я не хочу вбивать клин между ребятами. Я как-нибудь справлюсь со своими проблемами и точно не хочу, чтобы кто-нибудь еще мучился ощущением пустоты и бессмысленности.

Чувствую чье-то нерешительное прикосновение, кто-то хочет привлечь мое внимание. Я оглядываюсь, и у меня перехватывает дыхание, когда мои глаза встречаются с его мшисто-зеленым взглядом.

Чейз.

Он робко улыбается, и видеть это совершенно невыносимо.

Высвобождаюсь из объятий брата и поворачиваюсь к нему.

Он вздыхает с облегчением, когда я заставляю себя обнять его, так же как обнимала остальных. Чувствую его дыхание и чувствую, как сжимается мое сердце. Проглатываю эмоции, которые могли бы выдать меня.

– Сегодня ты был великолепен, Чейз, – шепчу я. – Я счастлива за тебя.

Крепко зажмуриваюсь, надеясь, что он скоро отпустит меня. Сама я не в силах это сделать.

И его руки с легкостью отпускают меня.

А почему ему должно быть сложно?

Чейз откашливается и отступает, неуверенно улыбаясь. Его глаза смотрят виновато из-под ресниц, и мне это неприятно. Мне не нужны ни его извинения, ни виноватые взгляды, ничего, что демонстрирует то, как он сожалеет о случившемся, поэтому я изо всех сил делаю вид, что не замечаю его молчаливой мольбы о прощении и понимании.

– Каково это, быть победителем? – спрашиваю я, и все у меня внутри переворачивается: я вспоминаю, как придумывала, что спрошу, когда они выиграют первую игру в сезоне.

Я представляла это совсем по-другому.

Я представляла, что мы лежим на диване, он гладит меня по волосам, нежно шепчет глупости, вспоминает подробности своей первой игры за университет, которую никогда не забудет.