Поклянись, что это правда - стр. 55

Я ухмыляюсь.

– Костер почти догорел, может, подбросить дровишек?

Она качает головой и не сводит с меня глаз.

– Я могу сходить принести…

– Что за хрень?

Я стремительно вскакиваю, запутываюсь в одеяле и чуть не падаю, но в последний момент успеваю схватиться за спинку стула.

В ужасе смотрю на Мейсона.

Он свирепо сжимает челюсти, хватает одеяло и крутит его в руках.

– Ари, – говорит он сквозь зубы, – вставай!

– Мейс, да прекрати уже, – возражает Арианна.

– Не спорь, – шипит он.

– Да мы просто так тут сидим. Ничего не было.

Произношу эти слова и только потом понимаю, что сказал что-то не то.

Краем глаза я вижу, как Ари резко повернулась в мою сторону.

Я чувствую себя неуютно, когда она медленно поднимается на ноги, берет одеяло из рук Мейсона и заходит в дом через заднюю дверь.

Когда она проходит мимо, я смотрю на Мейса.

Он открывает рот, будто хочет что-то сказать, потом закрывает его и качает головой. Буря проносится мимо.

Плюхаюсь обратно на стул и хватаюсь за голову.

Дерьмо!

Смерть бабушки для всех нас стала неожиданностью. Мы знали, что она больна, что лечение не помогает и что болезнь с каждым годом все больше отравляет ее организм, но все равно я не ожидала, что она умрет. Тем более что накануне она казалась жизнерадостной и энергичной, улыбалась и как будто чувствовала себя лучше… в отличие от всех других ее дней за последние полгода.

Думаю, это означало, что она сдалась, выбросила белый флаг.

Бабушка подарила нам напоследок прекрасный день, полный улыбок, смеха и воспоминаний. Она насладилась им сама. Это был последний полноценный, счастливый день ее жизни, прежде чем она отправилась к дедушке.

Наверное, с тех пор я должна была помнить, что счастье предшествует большой беде.

Два часа назад Чейз был моим, мы предавались любви на песке. Это было прекрасно, и это многое значило для нас.

Чейз не из тех парней, которые спят с девушками, а потом не обращают на них внимания. Конечно, он часто придуривается, как Мейсон, но не так сильно, как Брейди, но со мной он ни за что бы так не поступил, ему дороги наши отношения. Он прекрасно знал, что я чувствую. Я никогда не писала ему любовных писем, но тем не менее он не мог не знать о моей любви.

На рассвете мы оделись и пошли обратно к дому. Чейз принес одеяло, развел костер, и мы сидели под бледнеющими звездами, наслаждаясь обществом друг друга.

Минут через двадцать домой вернулся Мейсон.

Я не шевельнулась, а Чейз вскочил с места.

Мы сидели рядом, близко друг к другу, но не обнимались. Думаю, в нашем поведении, в том, что мы сидим у костра на рассвете, Мейсон увидел некоторую интимность, к которой психологически был не готов. Он никогда еще не заставал нас вдвоем в такой ситуации. С другой стороны, я все время обнимаюсь с Брейди, Мейсон ворчит, но никогда не теряет самообладания, как это бывает, когда он застает меня с Чейзом.