Поклонники - стр. 4
– Посмертной гримасы нет, – раздался над ухом спокойный голос Николайчука. – Явных следов борьбы или насилия тоже.
– Почему губы такие? – спросил Новиков, рассматривая надутые губки странного цвета – помеси фиолетового с малиновым.
– Синюшность наложилась на татуаж, скорее всего, – буднично произнёс эксперт. – Да ещё помада.
– Помада? – переспросил Новиков, выпрямляясь.
– Следы, – кивнул эксперт. – Сверхстойкая, вероятно. Простой чистой водой не смывается.
– Зачем мазать помаду на татуаж?
– Женщины, – пожал плечами Николайчук. – Да, вот ещё что.
Николайчук повернулся к овальному зеркалу и уставился на своё отражение. Новиков не понял, к чему вёл эксперт, и просто встал рядом. Встретился с Николайчуком взглядом в зеркале. Вопросительно поднял брови.
– Вы не туда смотрите, – улыбнулся криминалист и подбородком указал куда-то вверх.
Новиков присмотрелся. У верхнего края стекла, под самой рамой, еле виднелись какие-то значки, написанные то ли красным маркером, то ли краской. Завитки, углы. В середине – крест.
– И что бы это значило? – Новиков настолько приблизился к зеркалу, что от его дыхания запотело стекло. Но оно не стало матовым полностью. Запотевшая область очертила границы искривлённых линий, похожих на те, что были нарисованы вверху.
– Позвольте-ка. – Николайчук ловко оттеснил Новикова плечом и успел сфотографировать проступивший рисунок, пока тот не пропал. – Хорошо бы зеркало забрать на экспертизу.
– Берите, – пробормотал Новиков, глядя, как уменьшается и совсем исчезает крохотное запотевшее пятнышко на стекле.
– Вы позволите, я закончу здесь? – подал голос Николайчук.
Новиков кивнул и вышел в прихожую, где зевал Старов.
– Что соседи?
– Мы пока не стали будить. – Старов перешёл на шёпот. – Тут жильцы такие… сам понимаешь.
– А понятые?
– Консьерж и бабуля из соседнего дома. У неё единственной окно светилось. Ложится в восемь, встаёт в пять. Режим. – Старов опять широко зевнул.
– Н-да. – Новиков снова поскрёб небритый подбородок. Что-то в этом деле казалось неуловимо знакомым. Как дежавю. – А отец где?
– Вислогузов? Там, в комнате. – Старов махнул рукой вглубь квартиры.
– Как его…?
– Имя-отчество? Анатолий Венедиктович. – Старов помолчал, потом добавил: – Дочку зовут… звали Джессика.
– Джессика? – переспросил Новиков. – Серьёзно?
– Угу, – криво усмехнулся Старов. – С фантазией у родителей, видимо, всё в порядке. Так, что там дальше. Двадцать один год, училась… сейчас… – Он прочитал по бумажке: – В филиале Универсальной социально-экономической академии.
– Стало быть, здесь, в Добромыслове?