Поклажа для Инера - стр. 4
Последние слова, мне кажется, я вообще произнес точно как он, этот невидимый, но такой знакомый нам человек:
– Туркмены тоже совершили на разных участках фронта немало подвигов. Внесли свой вклад в общую победу!
Бедная моя гелнедже не в силах была сдержать слез – и гордости, и горечи.
А Сарагыз, по обыкновению своему, принялась шутить. Делая вид, что приглаживает волосы, словно готовится к встрече, Сарагыз насмешливо посмотрела на меня:
– Хм… Так, значит, теперь пора вышивать тюбетейки в награду солдатам?
Мне не понравилась ее шутка. Я от чистого сердца старался, чтобы все вышло поторжественней, а она, понимаешь… Или, может, Сарагыз вообще мне не верит?
– Можешь смеяться, можешь издеваться, можешь вообще делать, что хочешь, – сказал я сердито, – а Гитлеру вонючему вставили фитиль в одно место!
Сарагыз вдруг неожиданно посерьезнела:
–Вот и хорошо… И пусть будут твои слова услышаны богом! – Она взяла лопату и пошла туда, где работала моя гелнедже, для которой так коротка была радость, а слезы – куда длиннее. И чтобы скрыть их от нас, гелнедже ушла поскорей…
Сегодня я вернулся из села примерно к полудню. Гелнедже, сидя в скудной тени нашего настила, разрезала дыню. Увидев, что я подъехал, она быстро спрятала под подол ноги в подвернутых шароварах: иначе ведь при поливе нельзя.
– Ну? Как тут без меня поработали? – спросил я важным голосом.
Но гелнедже не стала отвечать на мой вопрос. А сперва сама заставила меня ответить, как дома, и здоровы ли дети, и здорова ли старшая гелнедже.
Лишь когда я ответил ей, что все, слава богу, в порядке, она принялась рассказывать.
Оказывается, прямо перед моим приходом вода прорвала ближнюю запруду, и они едва сумели заделать промоину… Ничего себе!
Я сейчас же взял лопату, и хотел пойти проверить, как там дела на моем участке, не надо ли получше отрегулировать воду… Но гелнедже мягко остановила меня:
– Погоди, поешь дыни.
– Наши?.. – я с любопытством потрогал дыньки, выставившие кверху свои шершавые морщинистые мордочки. Гелнедже улыбнулась мне, кивнула:
– Знаешь, прохладненького захотелось, я и взяла несколько из тех,что уже были сорваны… В этом году урожай просто отличный… Если б еще удалось как следует… – она опять улыбнулась грустноватой своей улыбкой. – Тогда и навялить хватит, и патоку сделать, и соседей как следует угостить… Когда опять в село поедешь, не забудь, пожалуйста, прихвати с собой – для ребят. Сейчас дыньки – самая сладость!
Она быстро и аккуратно соскребла кончиком ножа остатки сладкой мякоти, выпила собравшийся в чашечке кожуры дынный сок, протянула нож мне: