Покер & ложь - стр. 9
Избавившись от опасного груза, я вернулся в отель. Переоделся, взял деньги из сейфа и спустился на террасу. Заказал чай и стал высматривать, не появится ли моя новая знакомая. Что-то мне подсказывало, что наше утреннее знакомство будет иметь продолжение.
Ночь выдалась звездная и романтическая. Я просидел на террасе почти два часа, но Елена так и не появилась. Решив, что интуиция меня подвела, я отправился в казино.
Казино Rhul.
Заняв свободное место за столом с крупными ставками, я отошел к бару выпить рюмку конька.
Порция коньяка перед игрой никогда не повредит. Сразу возникает раскованность, обостряется восприятие… Но всего одна порция. Вторая – через два часа: снять усталость и напряжение.
Где-то читал, что люди – и мужчины, и женщины – выглядят симпатичнее в глазах выпившего в среднем на десять процентов. Но некоторые почти не меняются – будь ты хоть пьян, хоть трезв, потому что они объективно красивы. Как тот француз лет сорока пяти, который сидел рядом со мной за стойкой бара с бокалом красного вина. На шее мудрено завязанный сиреневый платок. На белом льняном костюме – ни морщинки. И лицо как с картины: аристократическое, чуть смуглое от загара, в обрамлении вьющихся черных волос, ниспадающих до плеч. Глаза скрыты за темными очками в дорогой оправе. Длинные холеные пальцы играют монетой. Одним словом – благородный шевалье. Хотел бы я стать таким лет через двадцать! Вот только мой плюшковатый нос испортит все впечатление. Какое уж тут благородство…
Увлеченный своими мыслями, я не заметил, как задел ногой прислоненную к стойке бара трость – черную, увенчанную серебристым набалдашником с изваянием герба. Явно дорогую. Я поднял ее и с извинениями протянул французу. Мужчина легким кивком поблагодарил и как-то наугад протянул руку, словно не видел вещь, которую ему подают. Он был слепым!
Смутившись, я глотком допил коньяк. Затем вынул из кармана фотографию брата и спросил бармена, не встречал ли он в последнее время этого человека. Бармен, мельком взглянув на снимок, отрицательно помотал головой. «А где можно найти игрока по прозвищу Алжирец?» – не отставал я. Пришлось повторить трижды – бармен как-то внезапно «оглох» и скривился, видимо, приняв меня за полицейскую ищейку. Но все-таки снизошел до ответа: «Мешаете работать!», демонстративно отвернулся и начал переставлять бутылки. И дураку было ясно, что он знает нужного мне человека, но не желает говорить.
Я заметил, что слепой француз прислушивается к нашей беседе. Его пальцы перестали крутить монету. А когда прозвучало имя «Алжирец», он повернул голову и буквально уставился на меня, будто хотел разглядеть невидящими газами.